В СЧАСТЬЕ - Варвара Оськина

Варвара Оськина

В СЧАСТЬЕ

В счастье

В комнате было достаточно темно, чтобы стены утопали в ночном полумраке. Только небольшой ночник отбрасывал тусклые желтоватые блики на деревянные доски пола и прикроватный столик у противоположной части кровати. Тот был завален разномастными упаковками и блистерами, чьи контуры рисовали длинные чёрные тени. Джеральд устало стянул очки и с наслаждением потёр уставшие глаза. Скрипнула зажатая меж пальцев пластиковая дужка, а лежавший на коленях ноутбук едва не сверзился с грохотом на пол, но был ловко пойман в самый последний момент. Ха! А он ещё ничего! Джеральд мысленно хмыкнул, представив, как закатила бы глаза Эл, и оглянулся. Она уснула всего час назад и было бы чистой подлостью разбудить её таким образом. Так что он осторожно вернул на место очки, в последний раз глянул на рабочее письмо, а потом, отправив то к чертям во всемирную паутину, с наслаждением закрыл крышку. Хватит. Надоели.

Джеральд зевнул, уже собираясь с наслаждением вытянуться наконец на кровати, но тут его внимание привлекли радужные блики. Бутон цветка в ночнике сделал едва слышный поворот, и жёлтые искры стали светло-зелёными. Значит, уже четыре утра. Он точно помнил, что Элис включила его где-то чуть позже полуночи. Джеральд устало вздохнул и всё-таки осторожно убрал ноутбук на пол, прежде чем опять уставился на ночник.

Забавно, столько лет прошло, а дешёвая безделушка по-прежнему оставалась единственной вещью, что неизменно кочевала из дома в дом, пока они не осели вот здесь. Серьёзно, менялась мебель, города, телефоны… работы, знакомые и друзья, а старый, помутневший от времени пластиковый убогий ночник всё ещё освещал их спальню. И ещё любопытнее, что Джеральд до сих пор помнил, как тот появился. От безысходности, как и всё лучшее в его парадоксальной вселенной. Он думал, будто покупает тот лишь на пару месяцев, а оказалось, что на всю жизнь. Но, если честно, глупая лампочка заслужила такой пиетет.

Видит бог, этот свет видел много чего: плохого, хорошего и то, что очень хотелось бы трусливо оставить в темноте памяти, но было нельзя. А потому сначала ночник помогал не шариться судорожно в темноте в поисках лекарства или дозы морфина, если Эл становилось слишком уж плохо. Потом он спасал от тревожности, когда ещё целый год после Джеральд по нервной привычке в ужасе открывал глаза среди ночи, едва сопение рядом с ним становилось слишком уж тихим. Ну а затем настал и его черёд пялиться в медленно крутившийся мутный бутон, покуда его неровный свет старательно прогонял кошмар за кошмаром. Так и жили. То он, то она.

Джеральд усмехнулся, сжал переносицу и зажмурился в попытке окончательно привыкнуть к полумраку после яркого свечения монитора, прежде чем снова посмотрел на ночник. Он знал, что Элис тоже не очень любила вспоминать свои моменты слабости, но от себя не убежишь. Так что да, этот цветок видел и правда удивительно много. Зато скоро, похоже, у него начнётся новая жизнь. И хотелось надеяться, этот этап станет самым счастливым для старого убогого ночника.

Неожиданно ровно лившийся до этого свет странно моргнул, на секунду погас, прежде чем с характерным электрическим треском вспыхнул вновь. Джеральд повернул голову и прищурившись уставился на тусклую лампу. Похоже, в шедевре китайской промышленности опять отошли какие-то провода. И, бога ради, за эти годы он и так уже перепаял его вдоль и поперёк, что там могло случиться опять? Джеральд пристально уставился на пластиковые лепестки, то ли гипнотизируя тем самым взглядом, который так всегда смешил Эл, то ли пытаясь понять, не было ли это просто проблемой с контактами. И, наверное, лишь потому он и заметил, как под тонкой тканью одеяла что-то пошевелилось.

Это было почти незаметный толчок, который Джеральд и не заметил бы, не будь в последние дни всё так… Он бы назвал это словом «непросто». Да. Выражение хорошо подходило. Не тяжело, не невыносимо, просто… непросто. Ещё раз мысленно хмыкнув, он осторожно положил ладонь туда, где только что мелькнуло движение.

– Не сейчас, юноша, – одними губами произнёс он и выразительно посмотрел на одеяло, будто живое существо под ним могло бы понять, о чём ему мысленно толкуют. Однако, вопреки всей абсурдности, в ладонь тут же что-то легонько упёрлось и послушно затихло. «Вот так!» Взгляд Джеральда стал одобрительным. – То-то же.

Он подождал ещё немного, раздумывая, не убрать ли руку, но всё же оставил и вместо этого устроился поудобнее. Ночник опять тихонько затрещал, послышался едва слышный вздох, и Джеральд повернул голову, разглядывая лицо спящей жены. После пары часов бесконечных попыток уснуть Элис наконец-то спала и, кажется, крепко. Но даже в густых ночных сумерках можно было без труда различить и залёгшие под глазами яркие тени, и заострившийся нос, и бледную кожу, которая, кажется, стала ещё инфернальнее, хотя Джеральд читал, что всё должно быть иначе. Вроде как, беременность – лучшее время для женщины. Пф! Явно не их случай. У них, как обычно, всё в точности наоборот.

Невесело усмехнувшись, он протянул свободную руку, осторожно убрал падавшие на впалую щёку жены растрепавшиеся длинные волосы и тихо вздохнул. Ей тоже было… непросто. Очень. И за это Джеральду, увы, некого было винить, кроме себя. Да, он знал, что это неправильно, и Элис, конечно, всегда была весьма убедительна в своей аргументации о глупости подобных сентенций, но…

За последние месяцы мысль, что, возможно, их решение – это большая ошибка, не покидала его ни на минуту. Она крутилась в голове, словно назойливое насекомое, раздражая и выводя из себя. После того, через что они оба прошли в прошлом году, и за что Джеральд тоже был перед Эл виноват, решаться так сразу, да и решаться вообще, было ошеломительным безрассудством. И глупостью. И… Чёрт. Он и правда, похоже, неоправданно рисковал. В конце концов, ему уже сорок четыре, у него есть всё что нужно, и он прекрасно прожил бы жизнь так, как она есть сейчас. Наверное. А потому, по мнению Джеральда, с его стороны хотеть большего было совсем уже наглостью. Но Элис… Элис.

Ради бога, наверное, они просто сошли с ума! Он сошёл. Точно. Абсолютно и бесповоротно. А если что-то случится? А если пойдёт как-то не так? У них и сейчас не всё гладко, но что будет дальше? Он так привык, что мог контролировать каждую мелочь: выбрать больницу, назначить удобный