механиком, — отвечает он слишком низким и сексуальным голосом для того, что мы обсуждаем. — В основном чинил мотоциклы и прочее. Я работал в команде, они участвовали во всех крупных гонках. Это было весело. А как насчет тебя?

— Только поступила в колледж. — Я прикусываю губу, чтобы подавить стон, когда его пальцы начинают выводить маленькие круги вдоль моей ключицы.

Он так близко к моей груди, что мои соски больно соприкасаются с хлопком моей футболки.

— Все это началось в мою первую неделю.

— Ну, это, блядь, отстой. — Его рот приближается к моей шее.

Теперь он действительно тверд, его эрекция упирается мне в спину.

— Какая у тебя была специальность?

Я вся горю. Мне точно пора возвращаться в свою постель. Я едва знаю этого парня. Его губы касаются моей шеи, и я прикусываю губу. Ввязываться в это дело — плохая идея. Это ни к чему хорошему не приведет, и мне не нужно испытывать чувства к этому парню.

— Я…я на тот момент еще не решила. — Наконец я отвечаю, мой голос едва слышен.

— Нет? — он целует меня в шею.

На самом деле целует. Я сейчас растаю. О боже, я превращусь в жирное пятно на чертовом матрасе. Я так изголодалась по прикосновениям, вот и все. На самом деле ничего не должно происходить. Но я действительно, действительно хочу, чтобы это произошло.

— Я думала, у меня есть время, — выдыхаю я, когда его рука скользит вниз по моему боку, по бедру, чтобы коснуться живота. — Я просто собиралась взять несколько уроков рисования и решить, потому что я была там на стипендии и…

Я замолкаю, когда он снова целует мою шею, и поток тепла разливается между моих бедер.

— Я, эм, боже, я думала, у меня еще есть время.

— Разве все мы так не думали? — он сильнее прижимается к моей спине, и рука, которая ласкала мою ключицу, спускается к подолу моей футболки.

Кончики его пальцев приближаются к моей груди, и я напрягаюсь, когда его большой палец касается моего соска.

— Так нормально?

Я не знаю. Ко мне так не прикасались уже много лет, и даже до этого это было не более чем подростковая возня на заднем сиденье машины, которую мой кавалер одолжил у своих родителей.

— Да, все в порядке. — Я всхлипываю, когда он нежно перекатывает мой сосок между пальцами.

— Ты такая чертовски красивая, ты знаешь это? — он рычит мне на ухо.

Его рука движется вверх по моему животу, пока не обхватывает грудь.

— Ты чувствуешь, какой у меня твердый член?

Я киваю, прижимаясь к нему задницей.

— Да.

— Ты потрогаешь его для меня, детка?

Я осторожно опускаю руку между нами, просовывая ее ему под шорты. Мэтт стонет у меня на плече, когда я обхватываю рукой его член. Секунду я не двигаюсь, и он сдвигается так, что его рот оказывается у моего уха.

— Это так чертовски приятно. — Его грудь вибрирует, когда я нежно провожу рукой вверх и вниз по всей длине.

Он резко вдыхает, когда я начинаю неловко дрочить ему. Кончик его члена касается моей спины, когда Мэтт задирает мою майку. Этот угол отстой, но, похоже, ему все равно нравится. Одна его рука ласкает мой сосок, а другая спускается к трусикам. Его палец потирает мой клитор, и я зарываюсь лицом в его руку.

— Мне нужно быть внутри тебя. — Его голос срывается от желания.

Это ошибка. Я должна вернуться в свою постель. Но затем один из его пальцев проникает в меня, и мое желание берет верх. Мне просто нужно, чтобы он трахнул меня. Мой взгляд метнулся к Джине, которая спит в кровати неподалеку. Кажется, больше никто не двигается. Может быть, все будет хорошо. Никто не заметит. Нам просто нужно вести себя тихо.

— Хорошо.

Боже, Джульетта, что за гребаный ответ?

Я отпускаю его член, лихорадочно оттягивая трусики в сторону, когда его колено раздвигает мои бедра. Он направляется внутрь меня, легко проскальзывая полностью, потому что я такая влажная. Я прикусываю губу, пытаясь не застонать.

Он снова стонет.

— Черт, ты так хороша.

Я не отвечаю, просто закрываю глаза и пытаюсь отпустить и погрузиться в ощущение того, что он внутри меня. Он толкается так сильно, как только может, не потревожив остальных, и кровать тихо поскрипывает под нами. Он тяжело дышит мне в ухо, бормоча приглушенные проклятия, покусывая мочку моего уха.

Это безумие. Я встретила этого парня сегодня днем, мы почти не разговаривали, а теперь я позволяю ему трахнуть меня. Показалось бы мне странным, если бы я просто подцепила его в баре? Познакомилась с ним на концерте? Странно ли трахаться со случайным незнакомцем в переполненном общежитии сразу после того, как плотоядные зомби чуть не разорвали тебя на части? Я больше ничего не знаю.

Прежде чем я успеваю слишком возбудиться, он вздрагивает, и все кончено. У меня перехватывает дыхание, когда воздух вырывается из легких, зависая где-то между возбуждением и разочарованием.

Он вздыхает и прислоняется лбом к моему затылку.

— Прости.

Я качаю головой.

— Все в порядке. Все в порядке.

— Они накачали меня таким количеством наркотиков, что мое тело пошатнулось.

— Все в порядке, правда. — Я ерзаю, когда он выходит из меня, сжимая мои бедра вместе, чтобы попытаться остановить его сперму, растекающуюся повсюду.

У меня даже не было времени почувствовать себя хорошо. Я хотела этого порыва, и теперь чувство опустошения настолько велико, что я просто чувствую себя грязной. Я даже не знаю, что делать. Мне просто встать? Я поощряю его продолжать? Он дышит в мою спину, пока я просто лежу в его постели, размышляя, что, черт возьми, делать дальше.

Мне не нужно долго думать. Дверь общежития распахивается, ударяясь о стену с оглушительным треском, который посылает ударную волну движения по спящим фигурам вокруг нас.

Дерьмо.

Это гребаный Кормящийся, который пялился на меня. Он крадется через общежитие, двигаясь быстро, но бесшумно. Головы поднимаются с кроватей, когда он двигается, и мое лицо сильно краснеет, когда все взгляды следуют за ним, останавливаясь на нас с Мэттом в его постели.

Кормящийся останавливается в ногах кровати Мэтта. Его челюсть яростно сжимается, когда его багровые глаза переводятся с Мэтта на меня.

— Что это? — Он рычит сквозь стиснутые зубы

— Ничего, — бормочу я, моля бога, чтобы, если я буду держать голову опущенной, все это окажется просто дурным сном.

— Что это? — он спрашивает снова.

Его руки не в карманах, они сжаты в кулаки по бокам.

— Ничего! — я поправляю свою одежду,