видела лишь, как она жестикулирует одной рукой.

Кроме того, она везла свою дочь в коляске, а сына держала на бедре.

А моего сына как раз в это время заводили на кухню, хотя он должен был получить торт, мороженое и всевозможное внимание от людей, которые его любят. А все потому, что у Пегги случился какой-то припадок, который в данный момент она обрушила на нас.

Мне, возможно, удалось немного сдержать свою ярость.

Но я недостаточно крепко держала ее за поводья.

Я обогнула Мерри, сделав это невероятно быстро, но дальше пройти не успела, поскольку его пальцы зацепили пояс моих джинсов, и я поддалась.

Мне не нужно было стоять к ней в непосредственной близости. Я не собиралась бить ремнем сучку, у которой на руках сидел ребенок.

Для этого у меня был язык. Им я и воспользовалась.

— Ты что, совсем охренела? — спросила я.

Пегги повернулась ко мне, ее лицо исказилось от ярости, которая, похоже, была куда сильнее моей.

— Где мой муж? — прошипела она в ответ.

— Я, бл*дь, не знаю, — ответила я.

— Воздержись от ругательств в присутствии моих детей, — приказала она.

— Убери своих детей с моего двора, и мне не придется этого делать, — ответила я.

— Я хочу поговорить со своим мужем, — потребовала Пегги.

— Тогда найди его, где бы он ни был, и поговори с ним, чего ты не сможешь сделать здесь, поскольку его здесь нет, — проговорила я.

— Он перестал ходить на собрания, — заявила она, отбрасывая волосы.

— Я даже не знаю, что ты имеешь в виду, но что бы там ни было, мне все равно, — ответила я.

Она наклонилась в мою сторону.

— Собрания, — прошипела Пегги. — Чтобы не допустить дьявола.

— Насколько я понимаю, речь идет о собраниях анонимных наркоманов, — вклинился Колт, чтобы объяснить.

Вот дерьмо.

— А еще он перестал приходить домой, — продолжила Пегги.

Черт.

Я сделала небольшой шаг назад, когда до меня дошло, что здесь происходит.

И то, что происходило, было нехорошо.

— Он здесь? — спросила она.

— Я уже сказала, Пегги, нет, — ответила я более спокойно. — Я давно ничего о нем не слышала.

— Его не было дома больше недели, — сообщила она мне, как будто это была моя вина.

Я ничего не ответила.

Она продолжала делиться информацией.

— Он также не ходил на работу.

О, Боже.

Она была в полной заднице.

— Это вечеринка по случаю дня рождения его сына. Я была уверена, что он будет здесь, — заявила Пегги.

Настала моя очередь поделиться информацией.

— Тогда ты не знаешь Трента, Пег, потому что ему наплевать на своего сына.

— Он его отец, — огрызнулась она. — Отец ходит на дни рождения сына.

— Он еще не был ни на одном, — напомнила я ей.

— Это потому, что ты, — она наклонилась ко мне, — не позволила ему.

Я затаила дыхание.

Мне нужно было сдержаться и не разозлиться снова. Пегги была в полном дерьме. Она знала это, но отрицала и искала, кого бы обвинить или на кого бы все свалить.

Но, в конце концов, она осознает предательство и одиночество.

Когда она уйдет, я отправлюсь в свой дом, чтобы посмотреть, как мой ребенок ест торт и открывает подарки, со мной будет мой мужчина и все, кого мы любим и кто любит нас в ответ. И все мы будем тесниться в моей маленькой гостиной, украшенной в духе Дженис Джоплин. Поэтому я смогла найти в себе силы быть терпеливой.

— Это потому, что Итану было не по себе, — объяснила я то, что она и так прекрасно знала.

— А все потому, что тебе было неприятно, что мы стали частью жизни твоего сына, — ответила она. — Трент хотел большего.

— Пег, серьезно, подумай об этом. Именно ты хотела большего.

— Трент хотел этого, — шипела она.

— Трент — парень, который обрюхатил свою девушку. Вот и все. Даже с учетом тех минимальных усилий, которые он приложил, чтобы завоевать сына, — все это по твоему требованию, так что все это действительно для тебя, — он же всегда был просто парнем, который обрюхатил свою девушку.

— Это неправда, — огрызнулась она.

— Он парень, который обрюхатил свою девушку, — тихо повторила я. — Он играл в отца только потому, что это делало счастливой тебя. — Я бросила быстрый взгляд на ее детей. — И я думаю, что ничего не изменилось.

Она подняла подбородок и повторила:

— Это неправда.

Я смотрела на нее с детьми в моем дворе и видела лишь напускную браваду.

Она старалась изо всех сил, но скрыть этого не смогла.

Ее муж, наркоман в завязке, исчез. У нее была работа на полставки и двое маленьких детей.

Она была в ужасе.

Мне было знакомо это чувство.

Какое-то выражение промелькнуло на ее лице.

Я насторожилась.

— Он опустошил наш банковский счет.

Вот дерьмо.

— Пег… — начала я.

Она снова откинула волосы и заговорила, перебив меня.

— Он был зол из-за нашего последнего визита сюда. Мы поссорились. Он сказал, что я слишком сильно давила на Итана и на него, что бы это ни значило. Как можно слишком сильно давить на отца, чтобы он был отцом?

В этот момент мне стало не по себе от того, что Пегги получила этот тревожный звонок.

— Он сказал мне, что я должна остыть, потому что ты встречаешься с офицером полиции, — продолжала она. — Потом он отдалился. И затем он просто… — Она вскинула руку. — Ушел.

Я затаила дыхание.

Не успела я заговорить, как очнулся Мерри.

— Это вечеринка Итана. Вашего мужа здесь нет. Я прекрасно понимаю, что его недавнее поведение и то, что он не приходит домой, беспокоит вас, но как бы вам это ни казалось некрасивым, это день Итана, и мы должны сосредоточиться на Итане. Нам всем жаль, что вы через это проходите, но очень маловероятно, что ваш муж появится здесь или свяжется с Шер или Итаном. Однако если он это сделает, единственное, что мы можем вам дать, — это обещание, что мы вас уведомим. В остальном ваши проблемы — это ваши проблемы, миссис Шотт. Вам нужно решать их в другом месте.

Мне показалось, что это было слишком жестко, хотя все сказанное было правдой, и кто-то должен был это сказать. И было здорово, что Мерри сделал так, что не мне пришлось быть сукой, заставляя ее уйти, чтобы мы могли вернуться к моему ребенку.

Но как только он это сказал, Пегги уставилась на Мерри. А после она перевела взгляд на меня

Бравада исчезла.

Теперь повсюду был страх: на ее лице, в напряженности тела, даже в воздухе.

Ее