— Нормана нет уже три дня, — проговорила наконец мисс Роза, — я волнуюсь.

— Он поссорился с отцом и вряд ли приедет раньше, чем у него кончатся деньги. Впрочем, а ждал от него записки, но он меня не позвал в город. Я нахожу это странным, — ответил Кейр.

Роза подняла на него глаза и смотрела долго и не мигая. Глаза ее походили на небо, такие же глубокие и голубые. На этот раз небо это подернулось облаками, будто в ожидании дождя.

— Я бы хотела узнать, что с моим братом, — сказала она, — возможно, вы сможете мне помочь? Я сама не могу поехать в Лондон и искать его по кабакам. Мистер Морган, прошу вас, окажите мне эту услугу.

Он кивнул, вспомнив, как прекрасные дамы из рыцарских романов посылали влюбленного рыцаря выполнить задание. Например, убить дракона. Или спасти пару сотен дев от угнетателя. Ему же прекрасная Роза приказала отправиться в тур по кабакам Лондона. В отличии от рыцарей, ему сильно повезло.

— Хорошо, мисс Роза, — я сегодня же отправлюсь в Лондон.

Тут Роза заулыбалась и чуть сильнее сжала пальцами его руку. Он весь вспыхнул, сам не зная от чего, от этого пожатия или от ее улыбки, впервые предназначенной лично ему.

— Я буду вам очень благодарна, мистер Морган, — проговорила она, — отец и слышать не хочет о Нормане. А я... а я так волнуюсь... Я хочу просто знать, что с ним все хорошо!

Тут Роза стала вспоминать что-то из своего детства про Нормана, про то, как они кидали в море столовое серебро, потому что на лайнере не было камней, и Норман кинул огромный серебряный кувшин. Кейр расслабился, слыша ее смех, и тоже смеялся вместе с нею. Потом он рассказал про свою сестру, с которой они проказничали, когда росли в небольшом поместье под Йорком, и про то, как сестра всегда обыгрывала его в игры, а он сильно обижался и не разговаривал с ней иногда до вечера.

Детские воспоминания сблизили их, и вот уже мисс Роза не кажется ему заколдованной принцессой, а Кейр не кажется Розе деревянным солдатиком. Они шли вдоль озера, весело болтая, и не заметили, как пролетело время.

— Нужно идти в дом, а то не успеем к завтраку, — сказала Роза.

Они стояли на небольшом причале для лодочек, и волосы Розы мило развевал легкий ветерок. Кейр залюбовался ею, впервые ощутив, что сердце его бьется сильнее при взгляде в ее глаза не от смущения или страха. Нет, сердце его билось сильнее потому, что ее губы, как лепестки роз, манили его своей свежестью.

— Вы так странно смотрите на меня, — вдруг сказала она.

Он отвел глаза и предложил ей руку. Роза шагнула вперед, но вдруг нога ее поехала на мокрой доске. Девушка вскрикнула, инстинктивно хватаясь за Кейра, а он схватил ее за талию и прижал к себе.

Губы их оказались близко-близко. Кейр вдохнул, боясь, что не сдержится. Роза подняла на него испуганные глаза, потом резко отстранилась, и отвернулась, заливаясь краской.

— Простите меня, мистер Морган, — я такая неуклюжая.

— Не стоит извинений, мисс Грансильвер, — прошептал он, с трудом выравнивая дыхание, — нам и правда пора идти в дом.

Рука его, которую он подал Розе, дрожала от страсти. И, смотря на тонкий профиль своей спутницы, Кейр впервые совершенно четко осознал, что никогда не станет принуждать ее к чему-либо, обманывать или как-то еще заманивать в свои сети. Ему нужна ее искренняя любовь. Только любовь. Или ничего. Ему проще отступить, чем принудить ее силой.

Глава 11. Дженни

Норман очнулся в незнакомом месте. Он лежал на каком-то топчане, прикрытый теплым одеялом, в комнате горела печь и приятно пахло свежим хлебом. Сквозь небольшое высокое окно пробивался неясный свет, и он не мог понять, день сейчас, утро или вечер. Небо было серое, и капли дождя стучали в окно, отбиваясь болью в его голове. Норман чертыхнулся и попытался сесть, но голова предательски закружилась, и он упал обратно на жесткую подушку.

Что-то серое завозилось в углу у темного занавеса, что был в ногах его кровати, и Норман разглядел в полумраке комнаты темноволосую девушку, которая открыла глаза и смотрела на него, не шевелясь. Она не была красива, одежда ее выдавала принадлежность незнакомки с среднему городскому классу, но руки ее были наредкость красивы и, как будто, ухожены. Длинные белые пальцы показались Норману руками пианистки. Они лежали сложенными на чистом переднике, повязанном вокруг узкой талии молодой особы.

Тут девушка разомкнула тонкие губы и произнесла достаточно приятным голосом.

— Здравствуйте, сэр.

Щеки ее мило заалели. Возможно, она не была красива, но Норману нравилось смотреть, как она отвела от смущения глаза и захлопала длинными темными ресницами, а пальцы ее принялись перебирать складки передника.

— Здравствуйте, — ответил он, и слова отразились в его голове, будто их выбивали молотом.

Норман поморщился и закрыл глаза. Заснул он, будто нырнул в сон, и в этом сне он видел незнакомку, которая перебирала длинными пальцами струны арфы, похожей на свежую французскую булку, от которой шел такой прекрасный аромат.

Он не знал, как долго спал, но проснувшись, снова увидел эту девушку. Она сидела уже ближе к нему, и он смог разглядеть ее темные глаза, с искрой, сиявшие, когда она смотрела на него.

— Поешьте, сэр, — проговорила она, и, приподняла его подушки, подложив еще одну, — вам нужны силы.

В прекрасных руках ее оказалась миска с бульоном, приправленным рисом. Норман не позволил девушке кормить его, взял миску и стал есть, не переставая любоваться румянцем на щеках незнакомки. Та сидела, опустив глаза, и изучала рисунок на кружевной манжете.

Норману нравились скромные девушки. Эта мисс явно была скромна. Он смотрел на нее, как на икону, возможно потому, что она казалась ему его спасительницей. Если бы не она, он бы умер. Он был так и лежал на мостовой в темноте. Это она спасла его. Нашла его, почти мертвого, принесла сюда, в свое жилище. Выходила его. Повязала на голову чистые бинты. Он поднес руку ко лбу и действительно обнаружил там бинт. Наверняка идеально белый.

— Только не снимайте бинты! Доктор не позволяет пока снимать их! — девушка подалась вперед и отняла его руку от головы.

Прикосновение ее