полу на перине, — мать указала на скатанный матрас в углу. Еда под столом, смотри, испортится.

Сара кивнула и мать покинула ее, оставив одну в темноте. Юноша не шевелился, луч уличного фонаря, проникающий из окна, освещал неверным светом его лицо. Сара некоторое время любовалась правильными его чертами, подрагивающими ресницами, но вскоре ей стало скучно. Читать в такой темноте было невозможно, шить тем более. Раскинув матрас на полу, она легла прямо в одежде, только сейчас поняв, что миссия ей предстоит не самая приятная. Спать было жестко, а из-под двери дуло, будто кто-то специально пускал по полу ветер. Девушка быстро продрогла и начала чихать, после чего поднялась и села на единственный стул. Спать сидя? Она сжала голову руками. Чтобы не так сильно мерзнуть Сара накинула на плечи шаль и вышла из каморки в поисках кухни. Кухня обнаружилась в самом конце длинного темного коридора, она шла по нему, казалось, вечно. Свеча в ее руке дрожала, и пламя то и дело грозило потухнуть.

В кухне она согрела воду и выпила горячего чаю, взяв еще одну кружку с собой в комнату, чтобы пить уже там. Убрав за собой, она вернулась к себе, и снова села на стул.

Что ей делать? Горячий чай заставил ее клевать носом. Лечь на пол и проснуться совершенно больной? Тогда она сама будет нуждаться в уходе. Сара подняла подушку и положила ее на кровать, подвинув своего пациента к самой стене. Все равно он без сознания. А спать она будет так, чтобы утром чувствовать себя способной на помощь ему, если он все же очнется. Она сняла платье, оставив только тонкую сорочку, и юркнула под теплое одеяло рядом с молодым человеком.

Стало уютно и тепло. Сара лежала очень тихо, рассматривая его с невероятно близкого расстояния. Вот бы он был ее мужем! Они бы всегда спали вместе... Она заулыбалась от одной этой мысли, и, казалось, сама поверила в чудо. Вот молодой человек отрывает глаза и видит ее, Сару. Он влюбляется с первого взгляда, ищет ее любви, они целуются, и вот он уже ведет ее к алтарю. Сара счастливо зажмурилась, прижалась к нему, и сама не заметила, как уснула.

…

Пробуждение было приятным. Норман открыл глаза и долго лежал, смотря на солнечные лучи, бьющие в узкое окно с синими занавесками, пытаясь понять, где же он очнулся на этот раз. Он огляделся, превозмогая боль в голове. Комнатка, где стояла его кровать, была ему совершенно незнакома. Зато знакомой оказалась девушка, что спала рядом. Теплая и уютная, она прижалась к нему всем телом, и он тоже прижался к ней. В прошлый раз она сидела на стуле и что-то ему говорила, вспомнил он. Ночью ему снилось, что он куда-то едет, и, видимо, это был не сон. Его перевезли в другое место, туда, где девушке не оказалось места для сна.

Кто она такая, Норман не знал. Он не знал ее имени, но помнил длинные тонкие пальцы, похожие на пальцы пианистки. Темные волосы ее, собранные на затылке, растрепались и обрамляли ее по-детски чистое лицо. Тонкие губки приоткрылись во сне, и, без строгого платья и манжет, она казалась юной и даже хорошенькой. Все, конечно, портили длинный нос и слишком худая шея, выступающие ключицы и острые плечи. Но худобу можно пережить, если девушка так изящна и так грациозно двигается, будто пританцовывая. Норман смотрел на нее, изучая ее лицо, и все больше убеждался, что ничего уродливого в ней нет. Губы ее, розовые, тонкие и красиво очертанные, манили его своей свежестью. Наверняка ее никто не целовал. Он улыбнулся, потянулся к ней и коснулся губами ее губ.

Девушка вздрогнула и распахнула темные глаза. В них мелькнуло удивление, но она не испугалась его. Сон еще владел ею, и девушка вдруг улыбнулась, будто луч света из окна осветил ее лицо. Он снова поцеловал ее, наслаждаясь мягкостью ее губ, и она тоже робко и нежно поцеловала его.

Ее действительно никто не целовал. Норман вспыхнул от одной этой мысли. Рука его притянула ее к себе, прижала к груди, и голова его закружилась от страсти, что вызывала его юная сиделка. Девушка была совсем не против, она обвила рукой его голову, и целовала его со всей страстью, что так же бушевала в ее крови. Спит ли она, понимает ли, что происходит? Норман хотел разбудить ее, заставить снова открыть глаза, посмотреть на него, и твердо сказать, что она осознает происходящее, но страсть затмила зов разума. Он весь трясся от этой страсти, руки его дрожали, когда она проник под ее тонкую сорочку и ласкал ее грудь, хоть и не большую, но такую тугую, с острыми сосцами. Девушка не оттолкнула его, выгибаясь на встречу. Тогда он поднял подол сорочки, и вошел в нее одним движением, удовлетворяя разбушевавшуюся страсть, что сводила его с ума. Она закричала, пытаясь вырваться, но он сжал ее крепче, шепча на ухо слова любви, все, которые знал. Девушка замерла, и он стал двигаться в ней, и она тоже стала двигаться навстречу ему. А потом был взрыв, он захрипел, а она вдруг заплакала, и лицо ее стало похожим на лицо маленькой обиженной девочки.

— Не плачь, я люблю тебя, — прошептал он.

И в этот миг он действительно ее любил.

Глава 13. В поисках Нормана

Кейр всю ночь не спал, ожидая Дженни, но она так и не пришла. Взволнованный судьбой Нормана, чуть только рассвело, он отправился в бордель, и, преодолев преграду в виде старой бандерши, которой отдал последние свои сбережения, буквально влетел в комнату Дженни.

Та лежала на кровати прямо в одежде и спала, свесив руку с перины, похожая на большую сломанную куклу. Белесые волосы растрепались, а косметика была размазана по лицу, как если бы она долго плакала. Она и плакала, понял Кейр, и стал трясти ее за плечи, в надежде, что она хоть немного расскажет ему о том, что произошло.

Дженни очнулась. Синие глаза смотрели на него с испугом, и в них еще стояли слезы, которые тут же снова потекли по щекам. Дженни села на постели, губы ее задрожали.

— Он..., — она закрыла лицо руками, — мистер Морган, я не смогла найти его. Он исчез!

Ночные ее приключения не дали результата. Дженни, рискуя жизнью, металась по ночному городу, кричала на старую Нэнси, умоляя ее сказать,