любом случае ребенок исчез — либо умер, либо граф приказал избавиться от него. Сейчас старик доживал последние годы в своем поместье.

Лала осталась очень довольна статьей. Старик явно будет щедр, чтобы не погубить репутацию единственной горячо любимой дочери, которую он прижил от содержанки и сейчас надеялся хорошо выдать замуж. Задача была не из легких, и скелеты в шкафу графу были совсем не ко двору.

Деньги, которые Лала заплатила за работу, приятно отягощали карман, и Дэвид размышлял, может ли он заказать себе жилет в серую полоску, подобный тому, что видел на одном из денди. Если граф заплатит звонкой монетой, то к жилету можно будет подобрать и бриджи, получше тех, что он не так давно выбрал в магазине готового платья. А ведь еще нужно посмотреть, что потребуется для обстановки новой квартиры, подобной квартире настоящего джентльмена. Дэвид счастливо вздохнул. Еще немного, и он сможет представиться самой Розе... Пригласить ее вальсировать на каком-нибудь вечере, куда его позовут его новые знакомые... Она будет улыбаться ему, и положит руку с платочком на плечо... Ее губы будут так близко... Губы, которые он не посмеет поцеловать даже тогда, когда они будут прогуливаться в саду великолепного особняка, где будет проходить прием...

Не посмеет? Он заулыбался и протянул руку в темноту, будто предлагая ее Розе. Не посмеет. Роза священна для него. Он станет богат. Он придумает, как стать богатым. Ведь прошел всего месяц, а он из нищего журналиста превратился в известного расследователя преступлений! Да еще каких преступлений! Тех, что скрывались в темноте аллей и спален, тех, что никогда не выползли бы из потайных комнат, из недр старых сундуков. Но поцеловать ее он не посмеет...

В комнате его горел свет. Дэвид остановился, удивленно смотря на окно. Неужели Нэнси уже сдала его комнату, забыв, что его вещи все еще остаются там и что он переезжает только через два дня, когда его новая квартира будет готова принять его? Засунув руки в карманы, он остановился и смотрел на окно, вспоминая, как еще пол года назад квартирка эта казалась ему королевскими хоромами... Он сумел выбраться из нищеты. Его талант и деловая хватка обязательно приведут его к Розе...

Голова его закружилась, когда он поднимался по трем ступеням, что вели к его комнате. В глазах стояла сцена, как он вальсирует с Розой в саду под льющиеся из распахнутых окон бальной залы звуки скрипки. Он даже запел эту мелодию, пам-пам-пам-пам-парарам! И да, он поцелует ее, если она, конечно, ему позволит... Дэвид взялся за ручку двери, достал ключ, и, повозившись с замком, распахнул ее, будто распахивал перед Розой ворота своего особняка. В конце концов у него оплачена комната еще за два дня, сейчас он выставит новых жильцов и наконец-то бросится на кровать, чтобы прижаться к теплой стене и заставить выветриться всю эту тяжесть из головы, погрузившись в долгий сон...

На кровати его сидела девушка, кутавшаяся в темную накидку. Она прижалась к стене, пытаясь согреться. Ноги она подобрала под серое блестящее платье, капор лежал прямо на подушке, и капюшон от плаща скрывал лицо. Дэвид, уже принявший боевой вид, вдруг замер, не понимая, как теперь ему быть. Как выгнать на улицу беззащитную хрупкую девчонку, о которой, кстати, говорила Лала... Это Лала подослала ее к нему в комнату или карты так четко сказали ей, что придя домой, он окажется наедине с юной особой?

Сделав шаг в комнату и заперев дверь, Дэвид скинул плащ. Мысли в его голове окончательно перепутались, и он вдруг подумал, а что было бы, если бы эта девушка оказалась Розой? Он бы... он бы встал на колени. Он бы... он бы обнял ее, обогрел и никогда больше не отпустил... Никогда.

— Мисс, — начал он хрипло, потом прокашлялся и повторил уже тише, — мисс...

Девушка вытащила из-под плаща тонкую руку в дорогой кружевной перчатке, и откинула с лица капюшон. Дэвид замер, в миг подавившись словами, которые собирался ей сказать. На него смотрели синие испуганные глаза его возлюбленной Розы.

…

Никогда в жизни Китти не была так рада видеть мистера Кейра Моргана, как в этот дождливый серый день. Мистер Мак-Арт оказался добр к ней и привез ее к дому, где снимал квартиру мистер Морган. Более того, он вызвался сопровождать ее, увидев, что квартира находится не в самом фешенебельном месте, и рассудив, что юной девушке, пусть даже и не красавице, одной в таких местах делать нечего. До этого адрес мистера Моргана буквально купили у камергера Нормана, который ни в какую не хотел его разглашать. Сейчас Мистер Мак-Арт видел почему.

Китти быстро взбежала на третий этаж по грязной лестнице, протиснувшись сквозь стайку детей, и забарабанила в дверь. Кейр оказался дома, и растерянно взирал на нее, посторонившись, чтобы дать пройти нежданным гостям.

— Мистер Морган, у меня очень срочное дело, — она прошла в комнату и остановилась перед ним, не замечая той нищеты, в которой оказалась.

Вытертый пол, на котором, чтобы хоть как-то скрыть это, лежал видавший виды вязанный половик, железная прогнутая кровать, и стол для умывания составляли всю обстановку комнаты. На колченогом табурете, подпертом стопкой книг, лежали тетради и чернила. Книги были повсюду. Они стояли на подоконнике, они лежали стопками под кроватью, и просто в углах. На кровати тоже были книги, раскрытые на разных страницах. Мистер МакАрт, который, в отличии от Китти, обращал внимание на окружающую обстановку, заметил книги по физике и экономике, Капитал Маркса и книгу Адамса. Он поднял брови, переводя взгляд на молодого человека, в растерянности стоявшего перед Китти.

— Вы пытаетесь найти Нормана Грансильвера? — спросил Кейр, стараясь вести себя естественно, хотя ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

— Нормана? — удивилась Китти, — нет. Пропала мисс Роза. Она уронила вот это, когда бежала ночью из дома.

И Китти протянула ему записку.

Кейр изменился в лице. Он тут же забыл о своей нищей берлоге, о Китти, и о Нормане, вестей о котором так и не было.

— Я знаю, что вы можете помочь мне, — Китти сжала его руки, — пожалуйста!

Кейр молчал, смотря на нее, и переводя глаза на ее сопровождающего. Мистер Мак-Арт листал книгу, задумчиво переворачивая страницы.

— Я не знаю, где мисс Роза, — проговорил наконец Кейр, стараясь сдержать тот ужас, что заставил побледнеть его лицо, — мисс Мак-Милтон, я умоляю