— Норман? — Дэвид почувствовал, что ревность больно сдавила его сердце, — кто такой Норман?

— Мой брат, Норман Грансильвер! — она вдруг разозлилась, спустила с кровати ноги и встала на пол, — я получила записку, что если я приеду, то его отпустят! Отпустите его!

Дэвид растерянно смотрел на нее. Он знал, что у его Розы есть брат, но никогда его не видел.

— Я не знаю, где ваш брат, мисс Грансильвер, — проговорил он, поднимаясь. Ее гнев немного отрезвил его, и заставил хотя бы попытаться привести в порядок находящиеся в полном хаосе мысли, — я пришел домой и застал тут вас. Клянусь честью, я ничего не знаю про вашего брата и про то, как вы сюда попали.

Роза окинула его оценивающим взглядом, будто пыталась понять, есть ли у него честь. Дэвид поежился.

— Вам лучше выяснить все про моего брата, — сказала она, — меня будут искать и вас посадят в тюрьму за похищение!

Даже если ее будут искать, то вряд ли найдут в подобном месте, — подумал Дэвид. Сердце его билось, как бешеное, а душа спорила с разумом. Он не понимал, что ему следует делать, помнил предсказание Лалы, что он должен сделать своей девушку, которую встретит первой, мечтал сжать в объятьях самую желанную женщину на земле, одновременно понимая, что не посмеет сделать этого. В этот момент он услышал, как кто-то повернул ключ снаружи, и они оказались заперты в комнате хорошо, если только на одну ночь. Он не понимал, что неизвестным нужно от него, что он должен делать, и как вести себя с Розой, которая села на кровать и снова закуталась в плащ. Ей было холодно, но она мужественно держалась, надеясь согреться одним лишь плащом.

Дэвид снял свой плащ и накинул ей на плечи, тут же ощутив всю промозглость старой комнаты. Роза ничего не сказала, только завернулась в него, поблагодарив Дэвида взглядом.

— У меня есть вино, — сказал он, — оно вас согреет.

Роза кивнула. Он достал вино, не самое лучше, но вполне приличное, купленное на деньги, полученные за “расследования”, и откупорил бутылку. Сам он пить не стал, боясь, что вино окончательно заставит его потерять голову, но Роза выпила залпом весь бокал.

— Благодарю вас, сэр.

Дэвид и так был пьян. От одного ее вида у него начинала кружиться голова. Он не мог думать, почему они оказались наедине. Кто запер дверь, кто привел Розу в его комнату. Возможно, это просто подарок Господа, услышавшего его самые страстные молитвы. Он сел рядом с ней и взял у нее бокал, наполнив его снова. Роза отказалась, и он, окончательно замерзший, выпил половину.

— Вам холодно, — сказала девушка, и протянула ему его плащ.

— Тут всегда так, — он улыбнулся, — тепло только у стены, там у хозяйки печь.

— Сегодня нет вашей хозяйки, либо она не топит, — усмехнулась Роза, — стена совсем немного теплая.

— Тогда давайте накинем на себя одеяло и плед, — предложил он.

— Хорошо, — Роза, у которой зуб за зуб не попадал, скинула туфли и залезла на кровать.

Дэвид укутал ее одеялом и пледом, но девушка все равно дрожала.

— Как долго нам ждать? — спросила она жалобно.

— Думаю, что до утра все равно никто не придет, — ответил он, заворачиваясь в другой конец одеяла.

Они помолчали, вслушиваясь в тишину.

— Чем вы занимаетесь? — наконец спросила Роза, чтобы хоть что-то спросить.

— Я — журналист, — сказал он, — я пишу про всяких подонков общества. И веду расследования...

Роза закивала, вдруг что-то вспомнив.

— Дэвид Корвелл? Так это вы написали про меня и розы?

— И тот букет подарил вам тоже я, — улыбнулся он.

Улыбка у него была красивая. Роза залюбовалась молодым человеком, волею судьбы оказавшемся с ней на одной кровати в час опасности. Она никогда не была с мужчиной так долго наедине в одной комнате и так близко. Но сейчас было не до приличий. Она не могла позволить ему мерзнуть на полу, когда сама заняла его кровать. Он запросто простудится в этом ужасном месте. Наверняка по полу идет сквозняк.

— Ваша статья чуть не стоила мне репутации, — сказала она.

Он замер, удивленно глядя на нее.

— Вы читали?

Роза кивнула.

— Конечно, читала.

— Простите, что причинил вам неудобства.

Она дернула плечом. Вино совсем не согрело ее, но от его действия ее стало клонить в сон. От пережитого сегодня и от вина голова ее стала тяжелой, и Роза легла на подушку, закрыв глаза.

Заснула она мгновенно, будто кто-то задул свечу.

...

Пробудилась Роза от того, что кто-то крепко прижал ее к себе. Она обернулась и увидела Дэвида, который спал рядом с ней, накрывшись всем ворохом плащей и одеял. Да и сам он был уютный и очень теплый. Роза ощутила, что наконец-то согрелась. Ей стало жарко, и она попыталась сбросить с себя его руку. Дэвид тотчас же открыл глаза.

— Вы снитесь мне, — улыбнулся он.

Роза кивнула. Ей совсем не хотелось, чтобы чужой молодой человек наутро помнил, что обнимал ее всю ночь.

— Только не исчезайте, — прошептал он, потом потянулся к ее губам и коснулся их своими губами.

Она замерла, не двигаясь. Губы ее приоткрылись, но она ничего не сказала. Дэвид аккуратно провел рукой по ее щеке, заправляя за ухо золотистый локон.

— Вы самая прекрасная женщина в мире, — прошептал он, — я безумно вас люблю. И что бы ни привело вас ко мне, я всегда буду благодарен за эту ночь, что провел с вами.

Роза робко попыталась оттолкнуть его, но Дэвид запустил пальцы в ее локоны. И тут Роза поняла, что точно так же пробует на ощупь его волосы — светлые и тоже вьющиеся.

Он закрыл глаза, застонав от ее ласки. Роза взъерошила его волосы, быстро убрав руку. Дэвид не казался ей опасным. Он был очень мил, и, тем более, так ее любил. Несмотря на большое количество поклонников, Роза ее ни разу не слышала признаний в любви. Дэвид был первым — и таким страстным.

— Я часто мог смотреть на вас, — шептал он, — я часто видел вас не одну, с мужчинами, но