Денег у него не было, грабители сняли даже кольца и булавку с рубином, поэтому он принимал от Сары все, что она готова была ему дать — еду и ночные утехи, на которые она шла без всякого стеснения. Некрасивая, но страстная и послушная, она нравилась Норману все больше. Сара выполняла любые его желания, и он впервые по-настоящему почувствовал себя принцем на белом коне.

Сидеть без денег и радоваться улыбкам своей дамы Норману наскучило достаточно быстро. Спустя неделю он отодвинул закрывавшую ему выход Сару, и отправился в большой мир, пытаясь понять, где и как раздобыть драгоценный металл с портретом короля.

Побродив по городу и заглянув в клуб, где его угостили вином и бутербродами со всякой снедью, он наконец-то понял, что даже Сара не сможет больше удержать его в бедной каморке. Он еще не до конца насытился ею, но вскоре девушка надоест ему, и он уйдет не оборачиваясь, желательно ночью, пока она будет спать.

Поняв, что денег в долг ему никто давать не хочет, Норман принял решение вторгнуться в собственный дом, пока отец спит. Ему нужно было взять новый костюм и смену белья, ему нужно было раздобыть денег, будь это украшения матери или сестры, или его собственные сбережения, лежавшие под половицей в его комнате.

Ночью Норман проник в дом через садовую калитку. Сторожевой пес было залаял, но потом узнал хозяина и товарища по играм, и стал ластиться к нему. Норман потрепал пса за ухом, поднял раму, на которой, он знал, не было крючка, и влез в дом.

Дом спал. Было тихо и темно. Шаги его звонко раздались по плитам, но он снял туфли и понес их в руках, как самый заправский вор.

В доме было чем поживиться. Норман побывал в кабинете матери, где взял увесистый кошелек, набитый золотом, что лежал на самом видном месте. Он зашел к себе, взял костюм и нижнее белье, набил сумку галстуками и ботинками. Потом постоял, размышляя, и отправился в гардеробную Китти, решив прихватить что-нибудь для Сары. Платья Розы, имевшей округлые формы, были бы его возлюбленной слишком большими, а Китти была так же худощава, хоть и ниже ростом. Наугад он выбрал два платья, пару шляп и косынок, решив, что посмотрит на свой улов уже дома.

Сара никак не ожидала такой роскоши. Норман бросил ей платья и шляпы, и она не могла насмотреться на шелковую, хоть и скромную ткань, подобной которой она никогда не видела и, тем более, не держала в руках. Платья были немного коротки, но Сара не унывала. Одно, розовое, понравилось ей особенно. Сшитое из тонкого хлопка, и вышитое по розовой канве зелеными веточками с цветами, оно казалось ей одеждой ангелов. Шелковое же, темно-голубое, она даже боялась примерить, посчитав, что в нем ей будет некуда пойти. Шелк струился переливчатыми складками и сиял даже в их коморке.

Переполненная благодарностью, она бросилась Норману на шею, даже не спросив, кому принадлежали ранее эти волшебные платья. Ей было все равно. Теперь они принадлежат ей, и она никому их не отдаст!

— Собери вещи, завтра мы переедем, — Норман сидел за столом и что-то быстро писал, — отнесешь и передашь моей сестре. Только лично в руки, чтобы мать не видела. И, тем более, отец.

Сара кивнула. Она привыкла слушаться, и не собиралась спорить с ним, тем более по пустякам.

Норман казался довольным, и на лице его играла улыбка. Сара радовалась, смотря на него. Она приготовила чай, принесла печенье, которое он купил сам в каком-то дорогом магазине, в котором она не была никогда. Печенье таяло во рту, и Сара, как ребенок, съела сразу много под смех своего возлюбленного.

Розовое платье ей было очень к лицу, оживляя его и делая почти красивым. Норман поиграл ее волосами, решив, что пригласит парикмахера, который сможет подобрать ей прическу, чтобы сделать акцент на глаза, а не на большой длинный нос. Нос — это даже пикантно, если правильно одеться и причесаться. Из Сары выйдет отличная содержанка, особенно, если ее откормить. Норман смотрел, как она уплетает печенье от мистера Одисона. Ну что ж, печеньем он ее обеспечит.

Восторг Сары по поводу новой квартиры был настолько забавен и мил, что Норман даже немного возгордился. В квартире было всего три комнаты, но Сара бегала по всем ним, восхищаясь огромными окнами, французским балконом и кружевными занавесками. Ее розовое платье мелькало то там, то тут, будто она никогда не видела дверей со стеклом, ванны с двумя кранами или зеркал от пола до потолка. Наверное, и правда не видела, вдруг подумал он, и ему стало жаль девушку, проведшую всю свою жизнь в почти что трущобах. Она умела дешево купить хлеб, но не умела сервировать стол и играть на пианино. Она умела шить, но не вышивать. Впрочем, его все устраивало. Сара была рядом, а восторг ее и бесконечная благодарность тешили его самолюбие.

Роза прибежала сразу же, как только получила от него записку. Она разрыдалась при виде него и бросилась ему на шею. Норман обнял сестру и представил ей Сару, назвав ее своей экономкой, но по лицу Розы понял, что та отлично знает, кем приходится ему молодая женщина.

— Я тебя искала, — сказала она, вытирая слезы, — я так боялась за тебя!

— Видишь, со мной все в порядке. Сара ухаживала за мной и выходила. Так что поблагодари ее за милосердие.

Норман усадил сестру в кресло и сел сам, откинувшись на мягкую спинку.

— Сара! — позвал он, — принеси виски. И чаю для мисс Розы!

Сара тут же появилась с подносом, и поставила его на столик перед Норманом и его сестрой. Дождавшись, когда она уйдет, Норман понизил голос и проговорил, стараясь, чтобы услышала его только Роза.

— Роза, мне нужно срочно жениться! Отец не хочет меня знать, и просто необходимо сделать хорошую партию. Жениться на титуле, да еще и с деньгами. Для этого мне нужны деньги, Роза, и одежда! Я сегодня сумел утащить два костюма. Но, ты понимаешь, это совсем ничего! Мне нужны все мои вещи. Отец ни за что не пустит меня в дом!

Роза смотрела на него, радуясь, что он жив. Она была искренне благодарна Саре за то, что та увезла его из проклятого дома, что чуть было не стал ее последним пристанищем. Она стала жертвой мошенников, и, слава Богу, Норман был спасен от