бы сейчас подошла любая отговорка, чтобы была возможность сбежать. Вплоть до самой тупой из разряда: собака домашнее задание съела.

Но нет. Нельзя.

К тому же, мне приходит ласковое сообщение от Дамира, и я сжимаю челюсти плотнее и решаю, что с меня не убудет, если я хотя бы попробую наладить отношения с его новыми друзьями. Тем более, все это бред! Я не случайно сюда попала! Мой муж - футболист, притом очень успешный! Популярный! И я здесь не случайно! Прекрати.

Забавно вдвойне, что так, похоже, думаю только я. Ну, в смысле, что мне здесь не место. Меня пугало и это: я просто не подойду для их компании, потому что поговорить нам будет откровенно не о чем. Не знаю. Стереотипы, полагаю? Сыграли свою роль? А на деле все сложилось замечательно.

Когда мы приехали к достаточно большому загородному зданию в современном стиле, девчонки нас уже ждали. Оксана, Самира и Алекса сразу вовлекли меня в разговор о всяких глупостях, и я не успела опомниться, как уже переодевалась в купальник.

Девчонки, они - хорошие. Я в который раз убедилась, что глупо оценивать людей по собирательному образу гламурных кралей или же по внешнему виду. Они ничего общего со всеми этими mean girls* они не имеют. Обычные женщины с обычными проблемами.

Например, когда мы сидели в хаммаме, Оксана рассказывала про их проблемы с зачатием ребенка. Мне стало ее так жаль…глаза девушки были на мокром месте, а голос ломался от слез. Оказывается, они с Димой пытаются уже много лет. Три, если быть точнее. Но ничего не выходит, после неудачной беременности, которая закончилась выкидышем. Девочки смотрели на нее с глубоким сожалением и понимаем, а Настя участливо, но аккуратно спросила про ЭКО.

- …Пока нет, - отмахнулась Окси, натянула на лицо дежурную улыбку и повела плечиком, - Мы еще побарахтаемся, девочки. Тем более, врачи сказали, что мы оба здоровы! Может быть, просто сейчас не время?

Я, если честно, не знаю, что сказать в качестве подобающего утешения. В вопросах деторождения - полный ноль. Мы с Дамиром пока об этом даже близко не думали. Лишь единожды, если говорить по правде, когда в шестнадцать я думала, что забеременела. Но тогда пронесло - тест оказался ложным.

Поэтому я так напрягаюсь, когда взгляд девушки концентрируется на мне.

- А вы? Планируете прибавление? - спрашивает она с легкой улыбкой.

Мотаю головой и отставляю коктейль в сторону.

- О нет, мы пока об этом…если честно, совсем не думали. Дамир только перешел в московский клуб, ну и я хочу построить карьеру…

- Ой да! - перебивает меня Самира, - Он говорил, что ты поступила к нам в университет. И ты так чудно поешь…боже! У меня мурашки бегали все твое выступление!

Приятно.

Я немного краснею, но улыбаюсь, а потом рассказываю о своих планах. О том, как мечтаю выступать на сцене, как хочу петь в хоре, а может быть, даже стать солировать. Ну, в общем, всю себя им открываю, на что девочки кивают и говорят, что у меня есть все шансы.

Я знаю. Но снова приятно, когда кто-то видит в твоих мечтах смысл и верит, что они обязательно сбудутся.

Так, напряжение окончательно спадает, и я совсем не замечаю, как начинаю участвовать в разговоре. Сначала не смело, но потом откровенно шутить и смеяться: мы обсуждаем все. Каких-то знакомых, которых я не знаю, но почему бы и нет? Наших мужей. Шмотки. Недвижимость…господи, все что угодно! И так просто…что у меня камень с сердца падает, когда я понимаю, что кроме меня здесь никто меня не воспринимал, как лишнюю.

Становится спокойно.

А еще дико-дико хорошо. Это место - рай для женщин. Нам делают массаж, потом кучу других процедур. Маски для лица и волос, рук, обертывание, маникюр, педикюр, массаж - все, чего только душа пожелает!

Через пару часов довольной, сытой жизни мы сидим на шезлонгах у бассейна. От меня пахнет дорогими кремами. Пахнет роскошью. Это влечет и манит, и мне хорошо. Делаю глоток невероятно вкусной Пина-Колады, блаженно улыбаюсь и откидываюсь назад, прикрыв глаза. Если честно, то меня не хило так разморило, и я почти готова немного подремать. Да и девочки тоже притомились. Они сидят рядом, молчат, наслаждаются. У Олеси на лице маска яркого, розового цвета. Настя что-то пишет на своем смартфоне, Алекса тихо подпевает песенке, которая звучит из динамиков.

Волшебство.

Мед, да и только!

Но в каждой такой бочке, по своему обыкновению, непременно появится ложка дегтя.

Я почти засыпаю, как вдруг слышу жесткий, усиленный из-за замкнутого пространства, железный удар, от которого подскакиваю так, что чуть не падаю лицом на плитку. Меня успевает перехватить Настя, а вот я ее поблагодарить - нет.

К нашему бассейну, который мы сняли, и где, кроме нас, нет никого, быстрым шагом идет Самира. Она нервно сжимает руки, злится, а еще…плачет…

- Самир? - тихо зову ее, - Что случилось?

Как только спрашиваю, тут же осекаюсь, потому что кое-что происходит. Точнее, не происходит ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Никто, кроме меня, не задает никаких вопросов, и стоит мне оглядеть девочек по очереди, я понимаю, что причина не в том, что они - суки. Просто они знают. Для них это все не новость…

А я? Куда полезла? Боже...

Прикусываю щеку изнутри и решаю, что слиться с окружающей обстановкой - отличная идея. Да! Притворюсь этаким куском шезлонга.

Замолкаю и отвожу глаза в сторону, но когда Самира громко всхлипывает - ничего не могу с собой сделать. Снова смотрю на нее.

Боже, это выглядит просто ужасно…

Буквально через пять минут у нее начинается форменная истерика. Притом не такая «красивая», как в фильмах. Ну, знаете? Девочки меланхолично вдаль смотрят и плачут очень эстетично.

Неа, нифига.

Самира сжимает кулаки у лба, ее трясет, а потом она рычит и через секунду закрывает лицо руками. Пальцы так сильно впиваются в ее кожу, что, мне кажется, она готова вырвать ее с корнем. А звуки? Господи, какие ужасные звуки…Я клянусь, что чувствую ее боль, которая отходит мощными волнами и сносит все вокруг.

Растерянно смотрю на Настю, потом на Оксану и снова на Настю. Они выглядят очень печальными, тактично молчат, давая девушке шанс выплеснуть наружу все то, что так сильно ее беспокоит. Но что это? Что же случилось?

Очень хочется спросить. Правда. Это, знаете…какое-то больное любопытство, а с другой стороны, особая форма участия. Ведь могло же что-то