случиться? Например, с мамой? Или в принципе, с семьей? Или с ее Артуром? О господи! А вдруг что-то случилось с ним?

Я ловлю панику и резко смотрю на телефон, чтобы сразу написать Дамиру. Ведь они вместе! А это значит…стоп.

Не истери.

Если бы что-то случилось, то и другие бы переживали, правильно? Правильно, я тебя спрашиваю? Правильно. А они сидят и молчат. Значит, никто не умирает. Но что же тогда?

Снова бросаю взгляд на девушку. Ее очень нежно утешает Алекса. Она сжимает плечики, тихо что-то нашептывает, но этого явно недостаточно. А может, Самира просто не воспринимает - тут все может быть. Она вдруг вскакивает на ноги, задыхается, а сама смотрит в экран телефона.

- Она…она…она…написала!

Кто «она»? Хочется спросить, но я снова прикусываю язык.

- Сука! Какая же…какая тварь! Господи! Какая же она тварь!

Мы с Алексой встречаемся взглядами, но она быстро переводит ее на Самиру и тихо спрашивает.

- Что она написала?

- Блядь! Читай!

Телефон летит на шезлонг, а Самира, продолжая часто дышать, отходит в сторону. Нет, не так. Она ходит из стороны в сторону, как загнанный в клетку зверь. Плачет. Убирает волосы назад и снова плачет. Воет, я бы даже сказала…

А мой взгляд падает на экран ее смартфона.

Сразу расширяю глаза и отвожу их в сторону. Сильно краснею. Первое, что попадается в глаза - это фотография огромного, стоячего члена, который сжимает небольшая ручка с длинными, черными ногтями-стилетами.

Хороший маникюр.

Может, и мне такой сделать?

Господи, о чем я думаю?...да о чем угодно лучше, чем о члене мужчины, которого я знаю лично! Боже!

Краснею, разглядывая свои пальцы, но тут же вздрагиваю, когда Самира орет.

- ЧИТАЙ, БЛЯДЬ!

Алекса шумно сглатывает.

Она поднимает телефон, ее руки заметно подрагивают, да и голос тоже. Он тихий и какой-то…убитый.

«Ну что, сучка? Съела? Я тебе говорила, что он всегда ко мне возвращается. Сейчас он трахнет меня этим членом, и, будь уверена, кайфанет больше, чем с тобой когда-нибудь. Кстати, когда будешь сосать ему, не забывай - это я такая сладкая, как пепси-кола, а не он…»

Жесть.

Честно? Это просто жесть.

Я знаю, что женщины могут быть жестоки. Чаще всего, мужчины даже не способны на такую жестокость, как женщины. Особенно если это твоя соперница. И я получала сообщения. Жестокие сообщения, но чтобы настолько? Никогда.

В словах этой женщины нет никакого стыда, жалости, а о женской солидарности вообще молчу! И это ужасно…как-то совсем не по-людски. Конечно, я совсем мало знаю об отношениях Самиры и Артура, но…господи! Неужели кто-то заслуживает, чтобы ему таким образом вырывали сердце? Настолько кровожадно?

В этот момент у меня снова разыгрывается воображение, и я буквально вижу, как у дальней стены стоит она - Москва в воплощении самой красивой женщины. Ее фигура завораживает. Изгибы ровные, плавные, такие привлекательные под красной, шелковой тканью, но сама она сейчас…уродлива до омерзения. Смеется, указывая на Самиру пальцем. Закидывает голову назад. Ее упругие волосы скачут, грудь часто вздымается, а лицо перекошено той самой жестокостью.

Московской жестокостью.

Такой…знаете? Прямиком из мира больших денег.

Я жмурюсь и отворачиваюсь. А мне самой, если честно, дико больно. В груди все сжимается, а горло тут же перехватывает, и я не могу дышать. Вдруг представляю себя на месте Самиры и ничего с этим поделать не могу.

Я бы умерла. Наверно, в ту же секунду, а она…жива. Ходит. Воет, но дышит. И, кажется, очень сильно злится.

- Самир, ты не обижайся, - тихо начинает Настя, - Но ты прекрасно знаешь, кто такой Артур.

Да, она реально в бешенстве! Как только у Насти с языка слетает сказанное, Самира резко переводит на нее взгляд своих темных глаз. И в них столько решимости, силы, ярости и огня! Господи! Откуда у нее только силы на это берутся? Клянусь, я бы была в ауте. Где-нибудь в углу. Больше похожая на лужицу…

- И что, а?! - криво усмехается она, - Мне тоже надо согласиться на свободные отношения, а потом забухивать его открытые измены, как это делаешь ты?!

Девушка громко фыркает, потом срывается со своего места, хватает телефон и уносится прочь, громко херакнув дверью.

В нашем маленьком раю повисает гробовая тишина.

Так, вечер перестает быть томным.

«Пообещай»

Катя

Самира сразу же уехала на разборки вместе с Алексой и Оксаной. Настя попросила. Сказала, что девушка не в себе, и ей нужно, чтобы кто-то был рядом.

С этим тезисом я согласна на все сто процентов. Оставаться ей сейчас одной - не вариант. Да и в принципе. Отпускать одну? Тем более. Мне почему-то кажется, что она вполне может схватить нож и порезать эту наглую суку. Возможно, поделом, но вряд ли такое прокатит в суде, а сидеть из-за паскуды? Не хочется.

Я остаюсь с Настей. Пытаюсь сказать ей, что я могу заказать такси, но девушка отнекивается и настаивает. Я ее могу понять, наверно. Самира на эмоциях явно задела болевую точку, и как бы Настя за нее не переживала - хочет абстрагироваться. Может быть, как бы эгоистично ни звучало, я бы тоже этого хотела.

Но так я попадаю в новую ловушку.

С Настей мне удалось наладить контакт за целый день, проведенный на пару в кругу расслабляющих масел и дорогущих кремов, но…теперь все летит в тартарары. Напряжение повисает в воздухе вместе со всеми моими вопросами, и наконец-то Настя начинает разговор с тихого смешка.

- Ты сейчас лопнешь. Хочешь о чем-то спросить?

Бросаю на нее взгляд. Честно? Я охренеть, как хочу задать много вопросов. Например: какого черта ты согласилась на тупые правила своего дебильного мужа? Посмотри на себя! Ты такая красивая, умная и веселая - а это так, я хочу заметить! Настя - девушка с обложки. Она высокая, у нее шикарные, темные волосы и невероятно голубые глаза. Пухлые губы. Кажется, свои. А ее тело? Узкая талия, уверенная троечка, длиннющие ноги. Так какого черта?! Зачем?

Но я мотаю головой. Не думаю, что все это будет звучать уместно.

- Нет.

- Да ладно, - отмахивается она, а потом достает электронку и затягивается.

Салон разбивает приятный аромат апельсина