но только мне нет туда хода. У меня вшитый маячок, - Трай показал шрамик на плече, и когда Дар потрогал его, то под кожей обнаружилось уплотнение, - если я спущусь ниже пятого уровня, то меня посадят в тюрьму за нарушение режима передвижения. Ты не побоишься спуститься на седьмой уровень? Я знаю, к кому надо обратиться, но надо туда прийти лично и говорить лицом к лицу. По связи эти люди не общаются о делах. Ты не побоишься и пойдешь до конца?

- Я не испугаюсь, Трай, и ради тебя пойду на все, до конца! - прошептал омега.

Дар и не понял, как их лица оказались так близко. От Трая пахло пряным имбирем, так сладко и остро, а его губы были так близко… он смотрел с такой нежностью, что у Дара все внутри замирало от предвкушения. Еще совсем немного, можно потянуться и поцеловать эти красивые альфьи губы и попробовать, какие они на вкус, пряные или сладкие?

Но тут раздался сигнал от двери, это принесли заказ из пиццерии. Дар смущенно дернулся, как будто их застукали за чем-то неприличным, а альфа слегка усмехнулся и отправился принимать заказ и рассчитываться. Помимо пиццы, он заказал Дару десерт со взбитыми сливками и кусочками фруктов. Они отодвинули два ноута, которые перемигивались буковками и циферками. Трай пофыркал на скорость мыльнички, но изменить что-либо было пока невозможно. Начальная загрузка целиком зависела от маломощного старенького ноута.

Пока Дар съел кусок пиццы и открыл десерт, черный ноут дал сигнал о загрузке чего-то там, и Трай, бросив в коробку надкусанный кусок, подцепил на культяпку ручку и принялся со скоростью дятла стучать по клавиатуре. Комп подмигивал и попискивал, а Трай, казалось, позабыл обо всем. Он отсоединил мыльничку, и Дар едва успел подхватить старый ноут, прежде чем его спихнули со стола. Трай с азартом стучал по клавишам, ничего не замечая вокруг, и что-то шептал под нос. То ли молился, то ли ругался, но в целом мире для него, казалось, не было ничего, кроме синего экрана и непонятных рядов цифр.

Дар тихо закрыл старенький ноут и, доев десерт, молча вышел из квартиры. Он спокойно добрался до дома по ночным улицам и поставил будильник на полчаса раньше, перед работой следовало успеть помыться. Он долго не мог уснуть, день был таким насыщенным! Столько людей помогало ему, совершенно бескорыстно, и от этого сердце замирало. Он тоже должен сделать что-то в ответ! Что-то большое и хорошее!

О протезах и поцелуях

От страха слегка кружилась голова и подрагивали ноги, но Дар прикусил щеку изнутри и задержал дыхание. Он будет сильным и не испугается! Ничего с ним не сделают! И на седьмом уровне живут нормальные люди, просто не всем повезло с работой и образованием. И вообще, это не его забота, оценивать людей по их материальному достатку!

Дар стоял перед баром «Пьяный попугай» и собирался духом прежде чем зайти внутрь. В очередной раз одернув большую черную рубашку, от которой невыносимо разило Траем, он глубоко вздохнул и толкнул тяжелую железную дверь с круглым окном, совсем как переходной люк в старинных кораблях первых космолетчиков.

В баре было почти пусто. Ну, это и не мудрено, на часах было пять утра. Для ночных гуляк было слишком поздно, для работающих людей слишком рано, а для посещения подобного заведения, по словам Трая, самое оно… Бармен вылез с заспанным лицом откуда-то из-под стойки и, увидев одинокую фигуру в черном, сладко зевнул и поднялся в полный рост.

- Чего тебе? - зевнул еще раз бармен.

- У меня сообщение для Красавчика Джима, - спокойно сказал Дар и сглотнул густую слюну.

Вчера вечером Трай долго инструктировал его, как надо себя вести и что делать. Для начала, надо было одеться в черное или темно-серое. Ни с кем не здороваться и ни в коем случае не улыбаться! Никому! И особенно альфам. Кроме этого, Трай дал ему свою рубашку, от которой сильно пахло им и мускусным потом альфы. Дар должен был надеть ее на голое тело, как страховку того, что к нему не прицепятся особо любопытные. Едкий запах пота должен был перебить запах невинного омежки, а запах альфы уверить любопытных, что за омегу будет кому «вписаться в случае разборок».

- Вот там… - кивнул головой бармен и опять опустился под стойку, скорее всего, досыпать.

Дар оглянулся и в первый раз внимательно осмотрел полутемное помещение. Похоже, горело только дежурное освещение, по крайней мере, большинство светильников были темными, но над последним столиком свисала одинокая лампочка в железном абажуре. За столом сидела небольшая компания крупных альф и играла в карты. При появлении рядом новенького игра прекратилась и на Дара уставилось семь глаз. У одного игрока вместо второго глаза был серый протез с красным огоньком взамен зрачка.

Это и был тот самый Красавчик Джим. Трай предупредил его с самого начала, чтобы Дар точно знал, кого надо искать. Красавчик был в свое время военным, и его по военной программе того времени сделали «немного киборгом», но при выходе на военную пенсию «боевые обвесы и прочие приблуды» с него сняли, но что-то так и осталось с Джимом – титановый усиленный костяк, усилители мышц, чтобы таскать такой вес, и «так, по мелочи», как выразился Трай. В эту мелочь входил и протез глаза, который соединялся с компьютерным программным обеспечением… чего-то там. Дару рассказывали на курсах медбратьев, что раньше такую киборгизацию живых людей проводили в рамках освоения дальних колоний, но программа оказалась неэффективной и ее свернули. И увидеть такого человека в столице было достаточно странно.

- У меня к вам послание от Норта, - Дар протянул Красавчику записку от Трая.

Тот спокойно взял протянутую записку, но так и не развернул. Вместо этого тяжело буравил омегу своим живым глазом. Дар стоял и переминался с ноги на ногу, хотелось одновременно противоположных вещей – пить и писать, а еще удрать отсюда с диким воплем и спрятаться под одеялом от ужаса, но вместо этого приходилось стоять ровно и делать вид, что быть в прокуренном баре в пять утра для него самое привычное дело.

- Ольдар Маши, восемнадцати лет от роду, медбрат кардиоклиники «Святой Екатерины», - вдруг выдал Красавчик, - хм. А расскажи нам, Ольдар Маши, как ты связался с Нортом, которого пустили в расход пять лет назад… экстрасенс-медиум?

За столом Красавчика