выступлением сегодня вечером, как и Рейган, когда он перекинул ремень гитары через голову и глубоко вздохнул.

Гребаные таблоиды. Дар тоже пострадал от этой серии статей. Он просто воспринимал это лучше, чем Рейган.

— Может быть, кто-то другой написал эти статьи, — сказал Логан, все еще выполняя свою миссию по защите Тони. — У вас есть доказательства того, что она их написала?

Макс схватил его за руку и встряхнул.

— Открой свои чертовы глаза, Логан! У кого-нибудь еще был доступ ко всей этой информации?

Логан уставился на него, широко раскрыв голубые глаза. Макс всегда был таким спокойным и хладнокровным. Рейган никогда не видела его хоть сколько-нибудь расстроенным из-за чего-либо.

— Кто-нибудь, кроме Тони, знал все эти подробности? — спросил Макс.

— Ты, — сказал Логан. — И все мы.

— Ты предполагаешь, что один из нас рассказал таблоидам о Вике?

Логан съежился.

— Конечно, нет.

— Сколько лет нам удавалось держать эту историю в секрете? — спросил Макс, его нос был в дюйме от носа Логана. Рейган начинала сочувствовать этому парню. Она была чертовски уверена, что не хочет попасть под горячую руку Максу. И Логан не сделал ничего плохого. Кроме как влюбился в суку, наносящую удар в спину.

— Я не знаю, — сказал Логан. — Десять лет или около того. Какое это имеет значение?

— Потому что Тони Николс — единственная за пределами группы, кто узнал о моей связи с Виком. А пару недель спустя этот маленький лакомый кусочек публикуется в проклятом «Американ Инкуайр». Совпадение?

— Возможно, — сказал Логан, стряхивая руку Макса со своей руки.

— Она трахала тебя не одним способом, Ло, — сказал Стив побежденным голосом. — Она трахнула нас всех.

— Она не такая! — настаивал Логан.

Стив закатил глаза, глядя на него.

— Я не имею в виду, что она буквально раздвинула ноги и трахнула нас. Я имел в виду...

— Конечно, она этого не делала, — выпалил Логан. — Она также не причинила бы вреда никому из нас намеренно. Она добрая, нежная, любящая и... и преданная.

— Ты бредишь, — сказал Стив. — Тебе лучше взять себя в руки, пока мы тебя тоже не уволили.

Логан скрестил руки на груди и нахмурился.

— Как угодно.

Рейган бочком подошла к Логану и похлопала его по руке.

— Никто тебя не винит.

— Конечно, никто меня не винит, — огрызнулся он.

Его вспыльчивость застала Рейган врасплох. Обычно он был таким жизнерадостным. Это была та сторона Логана, которую она никогда не видела.

— И никто не должен винить ее тоже.

— Ты видел, что она написала о тебе? — сказал Стив. — Кроме того, где она намекнула, что мы геи. — Он наклонился ближе и сделал кусающее движение рядом с ухом Логана. — Друг с другом.

Логан покачал головой, его обычно загорелое лицо было бледным и восковым.

— Что там было написано?

— Это было нехорошо, — сказал Дар. — Давайте поднимемся на сцену. Оттуда все реальное кажется менее важным.

Все пятеро проковыляли под сцену и заняли свои места. Несколько мгновений спустя барабанная платформа Стива начала подниматься со сцены позади Рейган. Ее сердце обычно колотилось бы от предвкушения и волнения. Однако сегодня вечером, хотя она и чувствовала себя обязанной сделать все возможное, ей не хотелось занимать свое место в центре внимания. Может быть, она могла бы спрятаться под сценой и играть на своей гитаре вне поля зрения. Прежде чем она смогла спрыгнуть со своей платформы и найти удобное укрытие, металическая пластина под ней задрожала и начала подниматься. Она сыграла правильные ноты риффа песни, но обнаружила, что злоупотребляет струнами, когда ее ярость выплеснулась в ее музыку.

«Придется проложить свой путь в группу через постель, блядь», — подумала она, когда ее инструмент завыл в идеальной гармонии с вступлением Дара. «Я могу быть кем угодно, но бездарность не входит в это число, ты, ебаная сука».

Толпа зааплодировала, когда Макс взлетел на сцену и приземлился в полусогнутом положении, нота, которую он нес, разнеслась по стадиону. Макс, возможно, и был способен обрюхатить девушку товарища по группе, но он был потрясающим исполнителем. И даже если в прошлом Дар ненавидел Макса, его мастерство игры на гитаре не имело себе равных. Вот что должно было иметь значение, а не их личная жизнь. Не их внешность и не то, с кем они трахались. Их талант. Их способность исполнять и создавать музыку, которая трогала весь мир.

Возможно, у Логана ужасный вкус на женщин, но когда он играл на этом басу, каждый дюйм тела Рейган пульсировал в его заразительном ритме. Она не могла быть единственной женщиной в комнате, которая испытывала это чувство. И, конечно, Стив мог быть придурком, и она на самом деле не верила, что он гей, но кого, черт возьми, волновало, был ли он геем? Его игра на барабанах была феноменальной. Почему люди читают эту чушь? Почему они оскорбляли знаменитостей, которые дарили им развлечение? Даже если им не нравилась металическая музыка и они не видели никакой ценности в ее мрачном, тяжелом звучании и страстной лирике, музыканты все равно оставались людьми. У них были чувства.

«У меня есть чувства», подумала она, наказывая свою гитару еще более тяжелой рукой, чтобы сдержать слезы.

К черту их всех. Это была ее жизнь, и она проживет ее так, как захочет.

Когда песня закончилась, Рейган подняла голову, с удивлением обнаружив себя на концерте вживую. Толпа приветствовала ее со своим обычным энтузиазмом, но она отступила в самые темные уголки сцены сразу за периметром ярко освещенной ударной установки, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. Дар одарил ее довольной улыбкой и поднял вверх большой палец. Она понятия не имела, почему.

— Это наша Рейган, — услышала она, как Макс сказал через звуковую систему. — Более крутая версия.

Крутая? Скорее, злобная.

— Вы не можете верить всему, что читаете в таблоидах, — сказал Макс.

Рейган отступила в темноту еще на несколько шагов. Она надеялась, что никто в аудитории еще не читал статьи. Нет такой удачи.

— Я ценю это, — сказал Макс.

С кем он разговаривал? С кем-то в толпе? Рейган ничего не слышала.

— Мы давно помирились, — сказал Дар в микрофон. — Это не приведет к распаду группы.

Очевидно, фанаты были обеспокоены напряженностью между Максом и Даром из-за Вика. И да, она была уверена, что это было гораздо важнее для фанатов, чем узнать, что их временный ритм-гитарист раздвинула ноги для двух мужчин. По крайней мере, в статье явно не утверждалось, что она принимала их одновременно.

— Я не могу говорить за Трея, — сказал Дар.

Рейган все еще не могла слышать,