о чем спрашивали фанаты, поэтому она наклонилась вперед, вынула наушник и попыталась уловить нить разговора.

Логан стоял в стороне, возле крыла сцены, уставившись в пол и качая головой. Она могла только представить, какие мысли проносились в его голове. Ей было жаль его. Тони предала их всех, но они это переживут. Рейган не была уверена, что Логан когда-нибудь это сделает. Он сильно любил Тони. Его сердце, должно быть, разрывается.

— В последний раз, — крикнул Стив из-за своей ударной установки, — я не гей. Я получаю больше кисок, чем сумасшедшая кошатница в день бесплатного усыновления домашних животных.

— Ты бы перестал слушать музыку «Конца Исхода», если бы он был геем? — Рейган кричала на толпу, ее эмоции были настолько переполнены, что у нее дрожали руки. — Наша личная жизнь — не твое гребаное дело! Мы здесь для того, чтобы зажигать, а не вести дискуссию.

— Что ты знаешь? — крикнул кто-то из зрителей. — Ты даже не настоящий член группы!

Рейган не видела, какой громкоголосый парень выкрикнул эти обидные слова, но они ударили ее в грудь достаточно сильно, чтобы у нее перехватило дыхание. Она не могла спорить; он был прав. Но все равно было больно всегда быть аутсайдером.

— Рейган права — мы здесь, чтобы зажигать, — сказал Макс. — Время заводить, заводить, заводить. — Он сделал вращательное движение свободной рукой, покачивая своей идеальной, обтянутой кожей задницей в такт своей голове.

Сигнализируя о начале «Заводилки», Стив так сильно ударил по одному из своих басовых барабанов, что Рейган подпрыгнула. Она поспешно засунула наушник обратно на место и сыграла быстрый, повторяющийся рифф, в котором звучала жесткая и суровая песня. Она наблюдала за глумящейся толпой, задаваясь вопросом, сколько из них хотели бы, чтобы она исчезла, чтобы Макс мог вернуть ритм-гитару. Она не была уверена, когда начала думать о фанатах как о своих врагах, но она больше не играла, чтобы доставить им удовольствие. Она играла, чтобы показать им, что ей место на этой сцене, что она достаточно хороша. Она не была фальшивкой, Рейган Эллиот была настоящей, и если они все еще отрицали ее мастерство после этого выступления, они были совершенно неправы.

В конце песни Рейган потянулась за бутылкой воды и сделала несколько глотков между глотками воздуха. Она никогда в жизни не играла так усердно.

— Рейган сегодня жжёт, — сказал Макс.

Она слегка улыбнулась и сделала еще глоток. Она сохраняла тот же темп на протяжении всего представления. Когда они в последний раз поклонились после выхода на бис, она сжимала и разжимала ноющие пальцы. Следуя за остальными, когда они выходили со сцены, она осмотрела кончики пальцев, которые казались необычайно сырыми и воспаленными. Она поморщилась, увидев пятна крови, просачивающиеся сквозь трещину на ее среднем пальце. Обычно она обильно потела во время игры, но сегодня вечером добавила несколько слез и даже немного крови. Если бы это было то, что требовалось, чтобы доказать, что ее игра говорит сама за себя, то она бы с радостью истекла кровью на сцене.

— Ты едешь с «Грешниками»? — спросил Дар, когда они шли по коридору в свою раздевалку.

Она покачала головой.

— Они уже уехали.

— Трей не остался, чтобы быть с тобой?

— Ему нужно было тихое место, чтобы подумать. Я послала его и Итана вперед. Я встречусь с ними в отеле сегодня вечером.

— Он скучал по тому, чтобы увидеть тебя во всей красе, — сказал Дар, широко улыбаясь. Она была почти уверена, что в его глазах светилась гордость.

Она пожала плечами, хотя было чертовски приятно, что он заметил, что она вложила всю себя в это представление.

— Наверное, мне всегда следует изображать злость.

Афтепати были отменены из уважения к потере Седа. В любом случае, никому не хотелось праздновать, даже пристрастившемуся к вечеринкам Стиву Эймсу. Они поплелись к автобусу, готовые оставить Альбукерке позади. Рейган не могла дождаться, чтобы прижаться к Итану и Трею позже вечером и забыть, каким холодным может быть мир за пределами их объятий.

Она как раз поставила ногу на нижнюю ступеньку, когда через парковку донесся знакомый голос Тони Николс.

— Логан! — снова закричала она, вырываясь из рук какого-то охранника, который обхватил ее за талию и делал все возможное, чтобы не дать ей приблизиться.

Рейган сжала обе руки в кулаки и повернулась, чтобы выплеснуть часть своей ярости на ту, которая была ответствененна за ее плохое настроение. Дар преградил ей путь рукой.

— Садись в автобус, — тихо сказал он, в то время как Тони кричала, чтобы Логан выслушал ее, заявляя о своей невиновности в душераздирающем вопле.

Рейган заставила себя подняться по ступенькам, рука Дара на пояснице напоминала ей, в каком направлении ей следует двигаться.

— Логан, — сказал Дар басисту с пепельным лицом позади него. — Не поддавайся на ее ложь. Иди.

Логан закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем войти в автобус. Дверь за ним захлопнулась, и он повернулся, прижимаясь лбом к внутренней стороне двери. Он закрыл глаза, его рука сжалась, кончики пальцев впились в поверхность рядом с его сморщенным лицом. С противоположной стороны двери раздался громкий стук, и Рейган услышала крики Тони и повторяющиеся удары руками по стенке автобуса, но она не могла слышать, что говорила Тони. В конце концов, автобус оставил волка в овечьей шкуре позади. И хотя Логан выглядел так, как будто они тащили его сердце за собой по асфальту, Рейган была рада, что ей больше не придется иметь дело с Тони. Черт возьми, эта женщина была отличной лгуньей. Если бы Рейган не знала лучше, она бы подумала, что Тони не виновата в том беспорядке, в котором они оказались. Но доказательства были неопровержимы. «Кротом» таблоида не мог быть никто другой. Как мог друг быть таким жестоким?

Глава 7

Итан подтолкнул пиво через стол к Трею и скользнул на скамейку напротив него. Сед и Джессика улетели домой самолетом. Брайан и его семья, а также Джейс и Агги, которая, по-видимому, много шила для своего корсетного бизнеса, находились в доме на колесах, который повсюду следовал за автобусом «Грешников». Эрик и Ребекка остались, чтобы помочь с демонтажем, Ребекка убедилась, что звуковая система была упакована, в то время как Эрик в основном доставлял неудобства самому себе. Так что, кроме водителя, сегодня вечером в автобусе были только он и Трей. Что было хорошо. Может быть, Итан смог бы найти в себе силы заговорить.

Итан дважды прочитал все статьи в таблоиде, и хотя его