совсем, семнадцать лет.

Осталась одна с маленьким сыном на руках!

Хорошенькая, - с горечью констатирую я.

Свет разговаривает с ней, расспрашивая детали.

А я сижу у кроватки, смотрю на ее хорошенького полугодовалого сыночка. И тихо вытираю слезы.

Она смотрит на Тихомирова как на божество, и смущаясь, заикаясь, рассказывает, что сирота. А парень бросил, когда узнал о беременности...

- Имя, фамилия, год рождения знаешь? - спрашивает он у нее.

- Знаю.

- Завтра я отвезу тебя в отделение, напишешь заявление на установление отцовства. Продашь в суд. Подашь на алименты. На себя и ребенка.

- Ой.... - всхлипывает. - Не хочу ничего от него...

- А от кого хочешь, Свет? Ну кто это должен делать?

- Не знаю....

- Давай-ка байки про принцев на белых конях отменим. Их в природе столько нет - белых коней, сколько вас - доверчивых дурочек. Пусть твой герой-любовник отвечает за своего ребенка и тебя, которая в семнадцать родила. Или пусть содержит и его и тебя. Или - будут у него серьезные проблемы с законом. Не рассчитается...

- Не хочу его денег.... Сама работать пойду.

- "Изба горела и горела... А конь скакал-скакал-скакал....", - закатывает глаза Тихомиров. - Глупая ты. Это для сына твоего деньги. Ты не имеешь морального права из-за своих женских обид его этих денег лишать, поняла? Или ты хочешь, чтобы опека ребенка отняла? Ведь жить вам не на что. А фонд наш - помощь эпизодическая. А на работу тебя не возьмут.

- Ладно, - вытирает слезы. - Я просто не хотела, чтобы ребенок на него был оформлен.

- А на кого он должен быть оформлен?

- Не знаю.... Может найду человека хорошего, - смотрит с надеждой в глаза Тихомирову. - Усыновил бы моего сына. Я бы замуж за него вышла...

Он тяжко вздыхает.

Оставляет ей пакет с продуктами, памперсы, ещё что-то.

- Всё, соберись, настройся. Завтра увидимся. Люди тебе помогут пособия оформить. А я приставов взбодрю. Главное по уму сделай все.

- Пока, маленький.... - шепчу я, сжимая крошечные пальчики.

И обратно мы едем в полной тишине.

Потому что, вот его идеальная кандидатура.

Молодая, красивая. В его вкусе. Потому что по типажу близка ко мне. А я ему нравлюсь...

Сын - пожалуйста. Отца официального нет. Хочешь - записывай на себя, с согласия матери. Никакая опека слова против не скажет.

Девочка ему в рот заглядывает, прямым текстом говорит - возьми меня со всеми потрохами. И даже отца у нее неудобного нет, который от его судимости на дыбы встанет. Сирота.

Идеально....

Ты же такую искал, Тихомиров, признайся.

Поэтому и вздыхаешь, и молчишь, не шутишь...

И я для него железно Чалкина, а она вот "Света". Как-то так.

И завтра они проведут день вместе. И пока она будет писать все свои бумажки, ее сын будет у него на руках. Да?

А мне ли не знать, как тяжело возвращать ребёночка, когда уже подержишь его на руках. А ее мальчик такой славный...

Если в меня сейчас ткнуть пальцем, я буду рыдать белугой несколько часов.

Поэтому, никаких пальцев я больше к Тихомирову не тяну. Вдруг ткнет нечаянно.

- Обедать поедем?

Отрицательно кручу головой.

- Не хочу. Домой хочу.

- Из-за ребенка расстроилась? - косится на меня.

Киваю...

Дальше опять едем молча. Мне надо срочно остаться одной!

И когда мы заходим в подъезд, я останавливаюсь перед своей дверью.

- Я что-то так устала... Я пойду посплю, ладно?

Хмурится.

- Иди.

Закрываю дверь, не приглашая его.

Рыдаю навзрыд в подушку.

- Ну почему так?

Снова звонит папа.

- Да!!! - рявкаю в трубку.

- Ты меня хорошо поняла?

- Да не выхожу я за него! Ясно?! Не выхожу... Оставь меня в покое!

Скидываю вызов. Отрубаю звук на телефоне.

Обнявшись с одеялом, долго уставше смотрю в стенку и вырубаюсь.

Нечестно!

Но мешать я происходящему не стану. Пусть будет как будет....

Глава 29 - Ни два, ни полтора

С Чалкиной не виделись несколько дней. У меня - запил с поиском пропавшей девочки, едва успеваю поспать. Работаю в поисковом отряде.

У неё - Демьян....

Изредка перебрасываемся парой фраз в переписке.

В основном какой-то стёб. Ну не ныть же ей в переписку, что...

Что?

Ну?

Ну а не можешь сказать это женщине, на что вообще претендуешь?

Да могу. Не хочу.

Я хочу, чтобы она жила так, как мечтает. И если, это не со мной. То и хер с ним. А вот если со мной... Тогда и будем уже какое-то чудо мутить, чтобы она была мамой. Но гарантировать я ей это не могу. Поэтому, выбирает пусть сама.

Если я буду ныть ей про свои чувства, она просто из сострадания сделает неправильный выбор.

Нахер мне её сострадание? Какой там следующий сострадательный шаг - оргазм имитировать?

Нет, этим путем я не пойду.

Струны в моей груди натягиваются, грозясь лопнуть.

И мне всё больше хочется, взорваться и порвать их нахуй самому! Чем ждать, когда это случится само по себе.

Ну не умею я так.... Ни два, ни полтора. Ожидание смерти, хуже смерти.

И единственное, что держит меня от резких движений, это то, что мои проблемы это просто смешно по сравнению с тем пиздецом, что творится сейчас у людей, у которых потерялся ребенок.

В сообщения скидывают, что девочку нашли. Живая...

Ну, всё, - выдыхаю я. - Высплюсь.

Я не уточняю что с ней и как. Нет ресурса. Там есть кому этим заняться. Моя задача была только искать. Если не разделять задачи, то очень быстро перегоришь. Сколько у нас приходит и отваливается в год? Да почти все...

А сейчас сутки спать.

Но перед этим заезжаю в Центр.

Единственное, чего хочется получить выговор от Чалкиной. Чтобы наорала на меня и к ноге....

С ней хочу спать.

Но ей, видимо, не до меня.

В Центре людно.

Мгновенно замечаю Демьяна. Даже не вижу его, скорее чувствую нутром. Давление поднимается, разгоняя сердце.

- Здорово, - первый подходит, тянет руку.

Пожимаю.

- Как дела? - смотрю ему в глаза.

- Тяжко.... Если бы не Светочка, вообще пиздец бы был, - вздыхает.

Сглатываю ком в горле.

- Светочка молодец, да.

- Куришь? Пойдем? - кивает на улицу.

- Ну, пойдем.

Выходим с ним покурить.

- А ты чего здесь? - уточняю у него.

-