— Хммм, — протянул дядя Рикардо, но не стал развивать тему. — Итак, Инез, — начал он, роясь в карманах пиджака. — У меня твой билет на поезд до Александрии. Ты отбываешь в течение недели, и, надеюсь, к тому времени я найду тебе сопровождение. Жаль, что миссис Актон уже уехала. — Он бросил на меня раздраженный взгляд. — Кстати, мне стоило огромных трудов успокоить ее, когда ты сбежала. Она была глубоко оскорблена.

Я почти забыла о дорогой миссис Актон, женщине, которую мой дядя нанял, чтобы сопроводить меня в Аргентину, едва я прибыла в Египет. Я обманула ее и сбежала из отеля, где дядя планировал держать меня взаперти, пока не сможет отправить меня восвояси. Но я не могла найти в себе никакого раскаяния. Я даже не могла сформулировать ответ.

Мои мысли крутились вокруг предстоящей даты отъезда.

В течение недели.

Дядя издал триумфальный возглас, наконец доставая что-то из кармана. Он вытащил два бумажных листка, а затем протянул их мне. Я опустила взгляд, не желая прикасаться к ним: билет на поезд до Александрии в один конец и билет на рейс до порта Буэнос-Айреса.

Шум в зале стих вместе с болтовней посетителей. Я размышляла о том, чтобы утопить билеты в стакане воды. Я подумывала разорвать их в клочья и швырнуть в лицо дяде. Предложение руки и сердца, сделанное Уитом, выглядело выходом из неизбежного изгнания. Он протягивал спасительный круг, давал шанс все исправить. Возможность обрести независимость, способ остановить мою мать и ее отвратительное поведение. Ответ на вопрос Уита сложился в моей голове. Медленно подняв голову, я посмотрела в его сторону.

И впервые с тех пор, как я опустилась за стол, он встретил мой взгляд.

Его горящие голубые глаза обжигали.

Уит изогнул бровь, задавая немой вопрос, ответ на который знала только я. Должно быть, он что-то прочел на моем лице, потому что опустил чашку и отодвинул свой стул от стола.

— Я посижу на террасе, пока вы обсуждаете детали.

Рикардо что-то рассеяно пробормотал. Его внимание было сосредоточено на темнокожем мужчине в другом конце зала, который трапезничал со своей семьей. На голове у него был тарбуш, а строгий костюм был идеально отглажен. Уит бросил на меня быстрый многозначительный взгляд, прежде чем уйти. Мой пульс участился, когда я поняла, что он хочет, чтобы я нашла способ встретиться с ним снаружи, подальше от глаз моего дяди.

— Извини, я на минутку. Я увидел друга, — сказал дядя Рикардо. — Подожди здесь.

— Но я уже позавтракала, — сказала я. — Мне, пожалуй, стоит вернуться в свою комнату…

— Только не без меня, — сказал дядя, вставая. — Я отойду не больше, чем на десять минут. — Он окинул меня строгим взглядом и стал ждать, когда я соглашусь с его требованием.

Это было слишком просто. Я упрямо сжала губы и неохотно сдалась. Он кивнул, уходя прочь, и, когда я убедилась, что он не заметит мой пустой стул, я вышла из зала и направилась на террасу, где ждал Уит. Вестибюль был переполнен гостями со всех уголков мира, и пока я пробиралась сквозь толпу, были слышны разговоры на разных языках. Входные двери распахнулись передо мной, и я вышла на улицу, щурясь от солнечного света. Над Каиром простиралось голубое небо без единого облачка. Город всех городов, как называли его некоторые известные историки, и я была вынуждена согласиться. С незапамятных времен это место было настоящим чудом.

Мне была ненавистна мысль о том, что придется покинуть его.

Уит сидел за своим излюбленным плетеным столиком темно-зеленого цвета, спиной к стене, лицом к улице. С такой позиции было удобно наблюдать за потоком выходящих с террасы и входящих на нее людей. Я сразу направилась прямиком к нему и не стала присаживаться. Он, несомненно, сразу же заметил мое появление и задрал подбородок, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

— Почему ты поцеловал меня тогда, в гробнице? — потребовала объяснений я.

— Потому что не хотел умирать, не сделав этого хотя бы раз, — сразу же ответил он. — Минимум.

Я опустилась на стул напротив него.

— Оу.

— Впервые в жизни я выбираю сам, — тихо произнес он. — Я скорее женюсь на подруге, чем на незнакомке.

Подруга. Неужели это все, чем я для него являюсь? Я поерзала на стуле, пытаясь изобразить ту же ледяную беспечность, что и он. В этот момент я возненавидела его самообладание.

— А твоя невеста не расстроится?

— Дорогая, мне на нее наплевать, — он наклонился вперед и пристально посмотрел мне в глаза. Его голос понизился до хриплого шепота. — Я все еще жду твоего ответа, Инез.

Я всем телом ощутила электрический разряд и мне едва удалось сдержать дрожь. Это было важное решение — самое важное в моей жизни.

— Ты уверен?

— Никогда в своей жизни я ни в чем не был так уверен, как в этом.

— Тогда давай поженимся, — сказала я, затаив дыхание.

Он словно был воздушным шариком, наполненным беспокойством. Его плечи опустились, напряжение отпустило его. Облегчение смягчило его черты, рот расслабился, челюсть разжалась. Я и не замечала, насколько он был взволнован, пока ждал моего ответа. Трепетное чувство запульсировало у меня под кожей, заставляя сердцебиение участиться. Я заставила Уитфорда Хейса понервничать.

Но он быстро пришел в себя и улыбнулся.

— Через три дня тебя устроит?

— Три дня? Это вообще возможно?

— В теории, да, — он пригладил свои взъерошенные волосы. — Но это будет чертовски сложно.

— Расскажи мне.

— Нам потребуются священник, лицензия, церковь и свидетель, — перечислил он, загибая пальцы. — Затем мне нужно будет подать извещение в Британское Консульство здесь, в Каире, после чего они уведомят Главное Регистрационное Управление Великобритании.

Я удивленно вздернула брови.

— Ты потратил немало времени планируя это, — беспокойство зашевелилось где-то в глубинах моего живота. — Ты был так уверен, что я соглашусь?

Уит замешкался.

— Я надеялся, что ты согласишься. Было легче сосредоточиться на деталях, чем на возможности отказа.

— Нам нужно решить вопрос с деталями, находясь прямо под носом у моего дяди, — сказала я. — Мы не должны ни в коем случае попасться.

— Как я уже говорил, это будет чертовски сложно. — Уит никогда не изменял своей улыбке. — Но у нас в запасе три дня.

Я держалась за край стола. Я не могла поверить, что моя жизнь пошла таким направлением. От волнения у меня перехватило дыхание, но я не могла избавиться от ощущения, что что-то упускаю. Папа всегда напоминал, чтобы я не торопилась и обращала внимание на детали, которые постоянно упускала из виду. Я слышала