— Разве ты не помнишь, как кричал о том, что женишься?

— Что? Нет.

Это было бы крайне глупо, потому что никто не должен знать о наших планах. Любой мог прибежать с этой новостью к небезызвестному Рикардо Маркесу.

— Тебя поздравили практически все присутствующие, — заметил он. Мы были на расстоянии нескольких шагов друг от друга, тем не менее я чувствовал исходивший от него аромат крепкого алкоголя.

Комната закружилась, нарастало чувство чего-то нехорошего. Я сглотнул кислый привкус на языке. Мы молча наблюдали, как вереница посетителей покидала бар, некоторые держались прямо, а других поддерживали друзья. Я был не без основания горд тем, что без труда оставался в вертикальном положении.

— Уходи, — внезапно сказал Лео, устремив взгляд на большую толпу, собравшуюся в десяти футах от нас.

Я инстинктивно спрятался за колонной, подальше от входа в бар. Я посмотрел на людей.

— Стой, — прошипел Лео.

Но было слишком поздно — я уже увидел своего бывшего капитана. Судя по тому, как он свирепо посмотрел на моего друга, было совершенно ясно, что он видел, как мы вдвоем пили — возможно, он даже видел своего священника вместе с нами.

Лео резко свистнул, и я услышал, как несколько человек приблизились, смеясь и громко разговаривая. Я обошел колонну и с удивлением обнаружил, что мой друг окружен солдатами. Некоторые из них угостили меня виски. Я знал, что Лео надеялся с помощью их габаритов укрыть меня от пристального взгляда капитана, но ничего не вышло.

Он подошел, и солдаты выпрямились, а некоторые бросились к парадным дверям отеля. На его украшенном мундире выстроились ряды лент и латунных значков, которые красиво переливались в свете свечей, мерцавших в помещении. Светлые глаза капитана пробежались по мне оценивающе, губы неодобрительно поджались. Он обратил внимание на мои пыльные ботинки и мятую рубашку. Мои чересчур длинные волосы и исходивший от меня запах спиртного.

— Уитфорд, — произнес он. — Я слышал, ты заходил в клуб.

Мне показалось, что лучше держать рот на замке.

— Ты все еще работаешь на Рикардо, — сказал он. — Он знает, что ты планируешь жениться на его племяннице?

Кровь отхлынула от моего лица.

— Я так не думаю, — сказал он с холодной улыбкой. — Ты точно такой же, Уитфорд. — Он покачал головой, презрение проступило в его суровых чертах. — Твой отец заслуживает лучшего. — Его внимание переключилось на Лео, который все еще стоял, оперившись на колонну. — Увидимся утром.

Он ушел, расправив плечи и выпрямив спину.

У меня в ушах гудело.

— Откуда он узнал, что она племянница Рикардо?

Лео взорвался смехом.

— Ты сам сказал это в баре, идиот.

Черт возьми. Теперь уже ничего не поделаешь — нам с Инез придется пожениться раньше. Если и был кто-то, кто искренне желал испортить мне жизнь, то это был человек, который донес на меня военному судье.

Только попрощавшись с Лео, я почувствовал, что кто-то наблюдает за мной с верхней площадки лестницы. Я откинул голову назад, во рту пересохло, в глазах помутилось. На первой же ступеньке я споткнулся и едва удержался на ногах. Фигура показалась мне знакомой. Потребовалась минута, чтобы очертания выкристаллизовались, а линии обрели четкость. Это была молодая женщина, выражение ее лица трудно было прочесть. Возможно, это был не верящий ужас. Она развернулась и быстро зашагала прочь, туго перевязывая пояс халата на тонкой талии. Темные локоны подпрыгивали у нее на плечах в такт шагам. Наконец-то я узнал ее.

Инез.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вид пьяного Уита пронзил меня насквозь. Я бродила по своему номеру, размахивая руками и размышляя о том, свидетельницей чему стала и что это может означать. Я выходила осмотреться и найти другие выходы из Шепарда, кроме главного, которым пользовались все, когда мое внимание привлекла толпа солдат и он, стоящий среди них. Я не думала, что это может быть возможным, учитывая его отношение к своему опыту в армии. Не говоря уже о том, как я относилась ко всему этому. Но он был среди них, непринужденно улыбался, слегка пошатывался, но очевидно наслаждался собой. Затем он заговорил с кем-то высокопоставленным, одетым в мундир и с наградами на груди, и от этого зрелища у меня внутри все перевернулось.

Я не могла понять, что происходит.

Уит не хотел иметь ничего общего с военными. Именно в это он заставил меня поверить. Он не хотел никаких напоминаний о случившемся в прошлом, и поэтому я не могла представить его вовлеченным в приятную беседу с ними. Да и зачем британскому солдату или капитану вести беседу с тем, кто был уволен с позором?

Нуждаясь в свежем воздухе, я оставила балконные двери нараспашку. Луна показывала свой лик, ночь была тихой и безмятежной. Мне следовало бы забраться в постель, но мое сердце бешено стучало о ребра. Было время, когда я не могла доверять Уитфорду Хейсу. Когда я верила худшему о нем. Но он показал мне свою скрытую сторону, и мне пришлось переосмыслить все, что я знала о нем.

С ним я чувствовала себя в безопасности.

Но когда я увидела его этим вечером, каким он был пьяным и веселым в компании военных, в моем сердце появился страх.

Что, если я была права на его счет с самого начала?

― Вставай, Инез.

Я зашевелилась под простыней и моргнула, уткнувшись в подушку. Голос был похож на Уита. Я подняла взгляд, всматриваясь сквозь антимоскитную сетку, что окутывала кровать. Это был Уит.

― Смотрите-ка, кто теперь ведет себя неподобающе, ― произнесла я, когда обрела дар речи.

Обычно, это вызывало у меня веселую улыбку или даже заставляло хихикать. Но размытая фигура Уита оставалась безмолвной и неподвижной.

― Который час? ― спросила я.

― Ранний, ― произнес он резким тоном. ― Ты встанешь?

― Что-то мне подсказывает, что мне не понравится причина твоего столь раннего визита.

― Скорее всего, нет.

Я вздохнула, чувствуя, как желудок сжимается в узел. Уит отодвинул москитную сетку, и я тихо поблагодарив его, выскользнула из-под одеяла. Ночная рубашка была свободной и длинной, и я поправила ее, чувствуя себя неловко и скованно. Уит держался в стороне, выражение его лица было отстраненным и настороженным. На нем была та же одежда, что и накануне вечером. От него пахло виски, гвоздикой и торфом, вперемешку с сигаретным дымом. Мне стало интересно, добрался ли он до своей постели или провел остаток ночи со своими дружками-военными.

― Я видела тебя в вестибюле.

На его челюсти дрогнули желваки.

― Знаю.

―