от окружающих раздражителей, поэтому все старания Светланы Николаевны пропали даром. А утром пришла Наташка.

Быстро оценив состояние подруги, Скачкова взяла маму на себя. Но, не имея длительного опыта общения со Светланой Николаевной, ранее достававшейся Наталье лишь в малых дозах, быстро выдохлась и начала подумывать о бегстве. Если бы не безучастная Галя, вызывавшая здоровые опасения, она бы уже давно нашла повод и покинула бесновавшуюся Светлану Николаевну. Наташа была согласна, что уйти просто так, не устроив бывшему мужу что-то запоминающееся и не прихватив на память полагающуюся часть имущества, нельзя. Но, в отличие от мамы, Наташка понимала, что обсуждать меркантильные вопросы с Галиной в ближайшее время бессмысленно.

Да и позже уломать Галю на адекватные ситуации действия, в частности, раздел имущества, не получилось. Она замкнулась в себе и жила по какой-то только ей понятной схеме.

Светлана Николаевна не сразу осознала, чем именно обернулся для нее развод дочери. Переосмыслив и переоценив ценности, она возвела Евгения в ранг народного героя и целиком перешла на его сторону. Объясняла Гале, что ее муж — святой человек, долго и терпеливо переносивший все невзгоды совместной жизни с таким недоделанным и убогим существом, как ее неуродившаяся дочь.

Опробовав программу выступлений на Галине, она отважилась позвонить Жене. Но бывший зять, воспринявший необременительный развод и полное отсутствие с Галиной стороны материальных претензий как должное, на диалог не пошел. Более того, стремление бывшей тещи, лелеявшей планы воссоединения семьи, пообщаться было воспринято злопамятным Евгением в штыки. Он уже перешагнул этот не совсем приятный этап своей судьбы, как небольшую рытвину, и желал на хорошей скорости двигаться в светлое завтра. Теща в этой ситуации являлась не более чем помехой, такой, как слепни в ясный день или злая собака, тявкающая на прохожих из-за хлипкого забора. Ее хотелось быстрее миновать, не вступая в контакт.

Не сразу дошло до целеустремленной тещи, что мира не будет. Зато когда дошло, ее настроение переключилось с плюса на минус. Мысли, стремительно пыхтевшие по продуманной колее, резко перевелись на соседний путь. Женя стал врагом «номер один», но Галочка, вопреки логике, не перешла в категорию безвинной жертвы. Место жертвы было стабильно занято самой маман. Она продолжала занимать эту позицию при любых обстоятельствах. С позиции обиженного проще обвинять окружающих. Уж что-что, а обвинять Светлана Николаевна умела.

* * *

Добившись развода, Валентина не получила заветного штампа в паспорте. Женя не торопился жениться. Свозив Валентину к маме, он вдруг задумался о том, так ли уж необходимо идти в загс. Он был там уже дважды: первый раз, когда сочетался браком с Галочкой, а второй — когда с ней же разводился. Второе посещение оставило в душе Жени неприятные воспоминания и чувство, отдаленно напоминавшее чувство вины. Конечно, он понимал, что ни в чем перед Галей не виноват, более того, это она виновата, обманув его в лучших ожиданиях. Никакой семьи у них не получилось, поскольку Галина так и не смогла подарить ему ребенка. А то, что она изнемогала, занимаясь хозяйством, стараясь угодить, было лишь жалкой попыткой искупить вину.

Он сам никогда до этого бы не додумался, если бы Валентина не открыла ему глаза на истинное положение вещей. Наверное, осадок остался бы менее пакостный, прояви бывшая жена себя с нелучшей стороны: учинив скандал или затеяв раздел нажитого добра. Но Галина отнеслась к процедуре расставания с обидным равнодушием. И Женя, мучительно складывавший слова в прощальную речь, которую все-таки вознамерился произнести, даже немного оскорбился, когда Галина, бросив «Пока!», поспешно выбежала на улицу.

Он понесся следом, забыв про Валентину, которая навязалась идти вместе с ним, объяснив свой порыв желанием поддержать любимого в трудную минуту. Хотя на самом деле Валя опасалась, что без нее Евгений обязательно напортачит в бракоразводном процессе, и хотела убедиться, что развод все же состоялся. Он стоял посреди улицы и растерянно смотрел, как Галина заходит в парфюмерный магазин. В этом чудилось нечто крайне обидное и нелогичное. Вместо того, чтобы убиваться и оплакивать потерю, Галя повела себя несообразно постигшему ее горю.

Запыхавшаяся Валентина, выскочившая следом, злобно дернула его за рукав:

— Что, не развелись? Почему она сбежала? Где она? Надо вернуть и все закончить!

— Да все уже и так кончено, — развел руками Женя, удивившись мимоходом, что так оно и есть. И от этого ему было ни жарко, ни холодно. Перестав обижаться на Галю, до которой ему теперь не должно быть дела, он погладил Валентину по круглому плечу: — Все хорошо.

Но то, что для Евгения было хорошо, оказалось не так уж хорошо для Вали. Анфисе Максимовне она не понравилась. Обронив странное замечание про то, что Валя похожа на Соньку, его троюродную сестру, будущая свекровь замкнулась в себе и переключилась на обхаживание Жени. Валентину она категорически не замечала, отделываясь общими фразами и не желая радоваться предстоящим изменениям в судьбе сына.

Разволновавшись, Валя потребовала у Жени пояснений по поводу личности упомянутой Соньки. Знакомство состоялось. Девица оказалась здоровой, красивой и веселой. Получалось, что, сравнив гостью с Соней, мама сказала комплимент, но ее последующее поведение с этим комплиментом никак не вязалось.

Потерпев месяц, Валентина потребовала определенности. Встречи с женатым мужчиной, приходившим в чистом белье и глаженых рубашках, не имели ничего общего с совместным проживанием. Легализовав их отношения, Женя прекратил приглашать ее в рестораны, высказав мысль, что «теперь можно и перестать таскаться по кабакам». Кроме того, женатый мужчина после встреч с любовницей уносит на себе грязные носки и изжеванную одежду в неизвестном направлении, не требует по утрам завтраков и не трется в выходные дома, вынуждая подругу жизни изображать героиню кухонного фронта. Неожиданно для самой себя Валя получила все обязанности жены, не сопровождавшиеся вожделенными правами.

— Я тебе кто? — насела она как-то на Женю.

— Жена, — подумав, ответил любимый, отнесшись к вопросу со всей ответственностью.

— А где это написано?

— В сердце, — слукавил он, прекрасно понимая, к чему клонит Валентина.

— И все? — насупилась Валя.

— Я тебя очень люблю, — Женя всеми силами пытался уйти от ответа. — Хочешь, докажу?

— Не надо, верю я, — отпихнула его Валентина.

Но Женя, решив, что лучшего способа закрыть неприятную тему в природе нет, тупо шел к цели. Последующие попытки вывести Евгения на финишную прямую тоже ни к чему не привели. Валя уже выдохлась, из последних сил соответствуя образу идеальной жены.

К своему огромному удивлению Евгений вдруг обнаружил, что от идиллии, рисовавшейся сочным экзотическим фруктом после банальной, как вареная