мне льстишь, но я прощаю тебя, — на губах ее была улыбка, — я рада, что ты утешилась.

Глава 3, где Аделаида целуется на конюшне

Обратный путь казался нескончаемым. Аделаида ехала верхом и к вечеру устала так, что готова была рухнуть в постель без ужина. Она трижды раскаялась, что отказалась от коляски, но трястись по ухабам в коляске ее бабушки без нормальных рессор было испытанием. То ли дело в золоченой карете, с гербом на дверце... Скоро она будет летать на трех парах серых в яблоко, мечтала Аделаида в пути, и все неудобства останутся позади.

К вечеру ее небольшая кавалькада добралась до постоялого двора. Мечтая только о сне и чане с водой, Аделаида спешилась и побрела наверх на негнущихся ногах. Переодевшись с помощью служанки в синее простое платье и смыв с себя грязь, она почувствовала себя лучше и спустилась, чтобы посмотреть, что и как готовят на кухне. Аделаида предпочитала не доверять поварам в тавернах, поэтому всегда придирчиво изучала, что подают к столу.

На этот раз ее все устроило. И салат и свежих овощей, и жареный на вертеле баран, поэтому она готова была подняться к себе, чтобы наконец отдохнуть от длинного трудного переезда. Завтра она будет дома, и, наконец-то, начнет готовиться к неминуемой свадьбе. А сейчас можно ни о чем не думать. Аделаида любила путешествия именно за это. Пока ты в пути, то находишься между прошлым и будущим. Будущее впереди, там, куда ты едешь. А прошлое там, что ты оставил позади. Можно расслабиться и наслаждаться жизнью и ее простыми радостями — красотой природы, вкусной едой, мягкой кроватью. Все будет завтра. А сейчас — просто ужин.

Гостиница не была очень велика, поэтому и народу было не много. Аделаида много раз бывала здесь. Решив прогуляться, она добрела до кузнеца и попросила его посмотреть правую подкову своей кобылы. Потом пошла через двор обратно, когда из конюшни вышел человек в черном плаще. Аделаида замерла, решив, что он ей мерещится, и так и стояла, как статуя, ни в силах сказать ни слова и даже пошевелиться.

Почувствовав ее взгляд, молодой человек обернулся, и глаза их встретились. Сердце ее замерло, а потом бешено забилось, Аделаида сделала два шага вперед, стараясь не бежать.

— Господил де Санлери? — воскликнула она, — Что вы делаете здесь?

Он стоял на месте, и она видела, как сверкнули его глаза. Впрочем, он быстро овладел собой, и пошел ей навстречу. Поклонился, по всем правилам махнул шляпой, вынуждая и Аделаиду присесть в книксене. Аделаида протянула ему руки, которые он по очереди поднес к губам.

— Я не ожидала увидеть вас здесь, — смутилась она, только сейчас поняв, что не должна была вступать в диалог первой.

В конце концов, они даже не представлены по всем правилам.

Но сердцу не прикажешь. Глаза ее сияли, когда она смотрела на него. Его же лицо казалось спокойным, и только черные глаза казалось, жили на нем. Они стали мягкими, как бархат, и такими же нежными.

— Очень приятная встреча, — сказал Рауль, и Аделаида почувствовала, что ноги становятся ватными, будто она выпила слишком много шампанского.

Его немного холодное и отстраненное поведение ей не нравилось, но Аделаида была настолько счастлива быть просто рядом с ним, что не обращала на это внимания. Она помнила его поцелуй и теплоту его рук. Ей было так хорошо рядом с ним, что схвати он ее, как ее давний похититель, и запихай в карету, она бы ни секунды не сопротивлялась! Она отдала себя в руки Господа, и оказалось, что Его планы были намного лучше ее! Ее молитвы были услышаны, и вот они стоят друг напротив друга, не зная, что сказать.

Тут появился кузнец, и Аделаида встрепенулась. Она пошла за ним в конюшню, а Рауль де Санлери отправился следом, чтобы посмотреть на копыто кобылы Аделаиды. Пока кузнец перековывал подкову, они молча стояли рядом, а потом вдруг остались совершенно одни.

Аделаида так и не поняла, как такое получилось. Наверняка это Господь так все устроил, решила она. Но они были одни, а вокруг кони жевали сено, и ни одного конюха, ни одного человека во всем здании!

— У вашей лошади очень приятная масть, — сказал Рауль, оборачиваясь к Аделаиде и смотря на нее так, что у нее снова подкосились ноги, — вы всегда путешествуете одна?

— Я не одна, — Аделаида заговорила тихо, потому что голос ее не слушался, — со мной слуги. Я... я была в монастыре. И сейчас еду домой.

— А мне нужно приготовиться к долгой скачке, — он медленно пошел к выходу, так будто не хотел идти, — я завершил свои дела и еду в Париж.

Она двинулась за ним.

Вот они идут по широкому коридору, окруженные лошадьми. В дальние окошки чуть проступает свет заходящего солнца. А потом... потом они оба не могли вспомнить, как так произошло, что Аделаида оказалась в его объятьях и губы их встретились в диком безумном поцелуе. Как она прижалась к стене и тело его вдавило ее в камень.

В тот же миг он выпустил ее, и Аделаида чуть не упала, потеряв опору. Она схватилась за него, но он оттолкнул ее, будто она была ему неприятна.

— Уходите! — лицо его исказилось, как от боли.

Аделаида задыхалась.

— Я... не хочу уходить, — прошептала она.

Он отошел на два шага, но Аделаида последовала за ним и взяла его за руку. Безумное желание снова оказатсья в его объятьях затмило разум. Он отнял руку, хотя Аделаида успела почувствовать, как она дрожит от страсти.

— Мы должны прекратить это, — сказал Рауль хрипло.

Аделаида смотрела на него подернувшимися дымкой глазами. Потом медленно до нее стало доходить, что она сама навязывается почти незнакомому человеку. Отпрянув, она уперлась спиной в стену, почувствовав ее шероховатость.

— Я... я не знаю, что происходит со мной, — сказала она жалобно.

— Я должен уйти, — отозвался Рауль.

Волшебство окончилось. Аделаида заправила в прическу выбившийся локон. Поправила смятое платье. Его черный плащ мелькал где-то в полумраке коридора, и она видела, что в конце пути он побежал, будто пытался сбежать от самого себя.

Но от себя спасенья нет. Аделаида хорошо понимала это. Нужно просто дождаться, когда и он это поймет. Ведь пути Господни неисповедимы.