еду, стелила постель, пылесосила полы, вытирала столы, стирала, забирала почту, выносила мусор.

Для выполнения всех задач, которые требовали от меня выхода за пределы участка: выносить мусор, почту, продукты, — я одевалась, как Джейн. Это означало, что я появлялась в её образе почти каждый день. Это быстро стало моей второй натурой. Нервозность прошла. Я привыкла носить шляпу, рубашку с поднятым воротником и солнцезащитные очки. Я привыкла к вспышкам фотокамер и к знакомой обуви папарацци: выцветшим кроссовкам "New Balance", паре ботинок с вечно развязанными шнурками. Я ожидала их криков.

— Джейн! Джейн, посмотри сюда!

Я никогда не получала столько внимания, и хотя оно предназначалось Джейн, я чувствовала себя сильной.

* * *

Теперь, когда сигнализация была включена постоянно, я больше не могла выходить на улицу сама. Сначала мне нужно было просить у Джейн.

— Эй, не возражаешь, если я пойду поплаваю?

Она всегда была добра.

— Конечно, — говорила она и отключала сигнализацию. — Напиши, когда захочешь вернуться в дом.

* * *

Я предполагала, что Джейн наблюдает за мной только через камеры, когда я спускался к воротам, но это оказалось неверным.

Первый раз постирав бельё, я вошла в гостиную. Она спросила:

— Тебе трудно управляться с моей стиральной машина? Ты три минуты пялился на ручки!

— Ты следила за мной? — у меня внезапно загорелся затылок.

— Я проверяла, не пробрался ли сюда кто ещё! — сказала она. – Вдруг кто-то прячется в прачечной? Я стараюсь защитить тебя.

— Спасибо, — медленно сказала я. — Но ведь сигнализация работает, верно?

— Ага.

— Так что не думаю, чтобы кто-нибудь смог незаметно проникнуть внутрь.

— Это мы так считаем, — заметила она. — Но на самом деле может быть по-другому.

* * *

Мы начали спать с включённым светом во всех комнатах, кроме спальни.

— Если я проснусь посреди ночи, то проверю на камерах, не проник ли кто в дом.

Её часто не было посреди ночи, когда я вставала, чтобы сходить в туалет. Я никогда не ходила её искать. Я предположила, что она перекусывает или внизу, в своем кабинете занимается разными хозяйственными делами.

Как я считала, она занимается чем-то невинным.

* * *

Я заметила, что снова и снова прокручиваю в голове эту картинку:

Я иду по сцене в её одежде походкой Джейн. Я не переборщила с кофеином и хорошо выспалась. Я никогда не чувствовала себя лучше. Я подношу микрофон к губам и говорю: "Большое вам спасибо, что пришли", — и сразу после этого вижу в зале отца. Он смотрит на меня по-новому, будто говорит: "О, теперь я понимаю, кто ты".

* * *

Отказавшись от попыток убедить её заниматься в тренажёрном вместе, я, очевидно, не могла избавиться от желания, чтобы она поддерживала физическую активность.

Я пыталась уговорить её выйти погулять, но она отказалась.

— Я знаю, что у меня ноги ходят, — сказала она. — Мне не нужно их проверять.

Я пыталась уговорить её пойти со мной поплавать, но она сказала, что слишком солнечно.

Каждый день она надевала один из трёх халатов: серый, кремовый и чёрный.

Под ним на ней ничего не было, отчего было легче у неё отлизывать. Я всегда радовалась, когда она хотела кончить, потому что потом она бывала в лучшем настроении по крайней мере 2 часа.

Однажды, работая язычком у неё между ног, я услышала хруст чипсов.

— Как ты можешь есть сейчас чипсы, Джейн?

— Извини, — сказала она. — Извини, ты права.

* * *

Я надеялась, что всё изменится, когда она получит известие, что Бри Джонс не выдвигает обвинений, но этого не произошло.

— Судебный процесс или без него, — сказала Джейн. — Я в любом случае выпала из обоймы.

* * *

В некоторые моменты она, казалось, действительно думала, что будущее можно спасти.

Однажды ей принесли пару очаровательных красных прихваток, и она решила запостить их.

— Измерим температуру публики, — сказала она. — Посмотрим, как у меня сейчас дела.

Она попросила меня снять крупным планом её руки в прихватках для запекания. Но потом решила, что нет, это должны быть мои руки.

— Потому что тогда все увидят твои милые фланелевые рукава — мои милые фланелевые рукава.

Я надела рукавицы:

— Может, мне открыть духовку?

— Вообще-то, — сказала она, — на этом фото нам нужна еда. Не могла бы ты что-нибудь испечь? Картошку по моему рецепту! Я бы её съела.

— Конечно, — сказал я. – Хочешь, испечём её вместе?

— Не особо, милая. Прости, — Джейн поморщилась. — У меня депрессия.

Она быстро поцеловала меня, и, поскольку я ни разу не получала от неё столько ласки, мне этого было более чем достаточно.

К счастью, у нас в кладовке была куча картошки. Пока она варилась, я сидела с Джейн на диване, и мы смотрели выпуск её старого шоу — тот, в котором она готовила желе с необычными ягодами на дне.

В какой-то момент я взяла её за руку, потому что хотелось быть ближе к ней, и сказала:

— Ты такая красивая, Джейн.

— Которая из нас? – переспросила она, взглянув на экран. – Та или эта?

— И та, и другая, — сказала я, потому что отказывалась думать, что она отличается от прежней себя, или, по крайней мере, отказывалась думать, что это продлится долго.

Час спустя, когда картофель был готов, она сфотографировала меня, держащую его в прихватках. Мы выбрали лучший кадр. Но потом Джейн передумала.

— Что я делаю? — спросила она. – Кто теперь купит у меня рекламу?

— Но разве сейчас ты не более знаменита, чем раньше? – спросила я. — Мы не знаем, что будет дальше.

— Отлично, — она отправила фотографию Кэндис с пометкой: "Скажите им, что могу запостить её бесплатно".

* * *

На следующее утро Кэндис прислала ответ:

Компания Toasty Mitts благодарна за твоё желание прорекламировать их продукт, но больше не заинтересована в сотрудничестве. Мне жаль, Джейн. :(

— Да пошли они на хрен! — выругалась Джейн. — Я всё равно запощу эту фотку.

Комментарии были неоднозначными.

Королева Джейн навсегда!

Если ударить кого-нибудь в таких прихватках, будет не так больно.

Картоха просто класс!

Диего не писал мне всю неделю, и я ему тоже.

Иногда, когда Джейн была в плохом настроении, я представляла,