ней в комнату прислуги, когда почтенная матрона уже готовилась отойти ко сну.

— Ты — одна из лучших кулинарок во всем Эльмарино! Ты должна знать, как запечь эту проклятую фавероль!

— Мадам, но я готовлю для хозяина простые и сытные блюда, как он любит, а не изыски вроде фаверолятины энтой…

— Я должна запечь эту фаверолятину к завтрашнему ужину, а если нет — работы лишишься не только ты, но и вся твоя большая семья! Уж я об этом позабочусь!

Онориса нахмурилась. Повариха знала, что угрозам Амары Шатопер стоит верить.

— Кажется, госпожа Виола в чем-то вымачивала тушки, чтобы мясо стало мягким. Но что это за состав, мы не знаем, — задумчиво проговорила Онориса. — Наверное, это был какой-то очень сложный маринад с большим количеством специй, дабы размягчить фаверолье волокно… Вот что, мадам Шатопер, попробуйте вымочить фавероль в пюре киви с добавлением карри и наложите руну «маяги». В детстве я слышала про такой способ маринования мяса от деда, который сорок лет ходил по морям. Но за результат я не ручаюсь, мадам… Так он готовил мясо акул, а вовсе не фаверольку.

Амара была уже не в том положении, чтобы проверять полученную информацию. Она была готова ухватиться за любую тонкую соломинку.

Киви и «маяги» — значит, киви и руна «маяги».

А акула или фаверолька — какая, в сущности, разница?

ГЛАВА 71

К ужину с капитаном Баббингом Амара вышла в белом платье с золотым шитьем и белом тюрбане с большим изумрудом посередине, на котором и держался весь тюрбан.

Камень располагался как раз на том самом месте, где на ее лбу и располагалась позорная прыщавая надпись, надежно прикрывая ее.

Помимо Баббинга на ужине присутствовали еще офицеры — друзья Грэма. Некоторые были с женами.

Когда она вошла в шатер, где проходил ужин, все мужчины повернули головы к ней.

И хотя Амаре нужен был только Грэм, мужское внимание было ей как бальзам на душу.

Она не планировала изменять адмиралу…

Пока не заполучит его в мужья.

Ну а там уж…

В его окружении слишком много красивых военных, м-м-м…

Например, Амаре всегда нравился Баббинг — этот учтивый молодой человек со светлыми локонами и даром поэта.

Ей бы очень польстило, если б капитан влюбился, написал о ней оду и покатал на своем большо-ом корабле.

— Мадам Шатопер, сегодня вы особенно прекрасно выглядите, — словно прочитав ее мысли, Баббинг приложился к ее ручке. — Словно пэри, околдовали меня одним только взглядом прекрасных глаз, что блестят ярче этого изумруда.

Амара самодовольно улыбнулась, хотя предпочла бы слышать этот цветистый комплимент от Грэма.

Он стоял в окружении офицеров, но улыбнулся, едва встретившись с ней взглядом.

Все хорошо.

Все просто чудесно!

Виола сбежала, он не знает, что она — это она, да ему и плевать на нее с самой высокой башни храма.

— Но еще великолепнее этих зеленых глаз — ваш кулинарный талант, — продолжал Фридрих Баббинг с придыханием. — Узнав, что это вы в тот раз приготовили ту дивную фавероль, вкусить которую в отдалении я мечтал и днем и ночью, я, признаться, теперь готов сделать вам предложение руки и сердца. Грэм сказал, вы снова приготовили это блюдо богов. Не скрою, я весь в предвкушении.

Амара, которой очень понравились эти речи, кокетливо ответила Баббингу.

Флирт с молодым капитаном помог ей окончательно успокоиться и расслабиться.

Вскоре Амара пригласила всех к столу и торжественно объявила под одобрительным взглядом Грэма:

— Господа, сегодня я представляю вам приготовленное мной блюдо — запеченную фавероль. Я лично придумала этот рецепт. Прошу оценить мой скромный труд.

Под предвкушающий шепот гостей лакей вынес большое блюдо и поставил его в центр стола.

Амара усмехнулась, ожидая всеобщие аплодисменты. Ведь «акулий» рецепт деда-моряка поварихи Онорисы не подвел — фавероль запеклась что надо — с румяной золотистой корочкой и вкусным ароматом.

Каково же было удивление гостей, когда слуга поднял клош!

Вместо аппетитной тушки там оказалась какая-то бледно-зеленая размазня, лишь отдаленно напоминающая фавероль.

Гости дружно зажали носы — от блюда шел стойкий запах несвежего мяса.

Амара чуть не взвыла от возмущения!

Почему так?! Ведь, когда она вынула блюдо из печи, все было отлично.

И тут она вспомнила слова Онорисы о непредсказуемости результата.

«Все ж таки, акула — не фавероль!» — сказала повариха, и была права.

Но она все равно получит за этот совет сполна!

Слуга, между тем, вместо того, чтоб унести злосчастное блюдо, зачем-то разрезал фавероль ножом и все смогли полюбоваться на мясо внутри — зеленоватое с красными прожилками, рыхлое, склизкое, напрочь отбивающее аппетит.

— Что-то нет особого желания это пробовать, мадам Шатопер… — протянул кто-то.

А у гурмана и эстета Баббинга, кажется, был готов случиться инфаркт.

Амара принялась суетливо объяснять, что результат оказался другим, нежели она ожидала из-за неисправной печи, а сама, скрипя зубами, велела слуге унести, наконец, этот ужас!

Происшествие удалось как-то замять, но больше никто есть не пожелал — наступили танцы.

Амара сама пригласила Грэма — ей нужно было срочно оправдаться перед ним, почему фавероль получилась такой ужасной. Женщина принялась доказывать ему про неисправную печь, но Грэм остановил ее:

— Мне это неинтересно.

Ну и слава Ньёрду! Значит, он спустит это на тормоза.

Тем более, что там какая-то фавероль, когда Амара умело обслужит его сегодня в постели.

Она уже придумала — скажет, что хочет поиграть пожестче, и скроет лицо черной кожаной маской.

Адмирал не устоит и теперь точно будет ее!

— Красивый камень, — проговорил Грэм, разглядывая изумруд в ее тюрбане, который оказался как раз на уровне его глаз. — Ведь это я тебе его дарил?

— Я бы не отказалась еще от одного. Аленького.

Грэм выгнул бровь.

— Хочешь рубин? Неплохой аппетит.

— Помимо этого у меня проснулся аппетит для кое-чего другого. Можно даже сказать, я изголодалась, — Амара кокетливо провела пальчиком по его груди. — Даже не думай отвертеться. Сегодня ночью ты мой!

Грэм ничего не ответил, только ухмыльнулся.

В этот момент его глаза вдруг показались Амаре такими холодными…

И тогда она еще больше захотела завладеть этим мужчиной.

Сегодня ночью все свершится.

После сегодняшней ночи она забеременеет от него, даже если на самом деле этого не произойдет.

А грязный инцидент с фаверолью можно будет замять вкусным десертиком. Уж на десерты-то Амара была мастерица.

— Мои любимые, милые, уважаемые господа, прошу вас отведать мой нежный малиновый фондан, приготовленный с шоколадным топпингом и поданный с фисташковым мороженым и лесной земляникой. Сочетание сладости и кислинки