Пятый принц очень расстроен, — вперёд выступил Киан, заслоняя собой племянника. — Но я не верю, что уважаемый господин Ишикара может быть замешен в столь грязном деле. Может быть мы пройдём в ваш кабинет и обсудим это за чашкой чая?

— А тут, разве, есть, что обсуждать? — Джин был зол на этого человека на самом деле. Поэтому ему не пришлось прилагать особых усилий, чтобы играть заранее оговорённую роль.

— Конечно, — Киан улыбнулся. — Мы здесь чтобы определить вину каждого, а не казнить всех без разбора. Позвольте этому человеку оправдаться. Кстати, господин Ишикара, не советую вам лгать моему племяннику. Он чувствует любую ложь. А так как пятый принц находится в скверном расположении духа, любая попытка обернётся против вас.

— У меня и в мыслях не было лгать, — заверил мужчина испуганно.

— Это прекрасно. Значит, у вас есть небольшой шанс выжить.

Когда четверо вошли в кабинет, Джин нагло сел на стол, смахнув на пол, любовно разложенные там бумаги.

— Мой принц, я или мои дети чем-то прогневали вас?

— Ваши сыновья сначала попытались подкупить честных горожан, чтобы они начали распространять гадкие сплетни о моей наложнице. А когда у них это не получилось, начали бродить по улицам и кричать о том, что я — глупец, который принял в свой дом недостойную женщину. Это вы приказали им сделать это?

Господин Ишикара упал на колени, словно его ударили.

Идеальная сцена для появления благородного спасителя.

Единственный зритель, считающий себя главным героем трагедии, морально готов уже проститься с жизнью.

— Мой господин, — подаёт голос Шен. — Я прошу вас выслушать моего отца. Ради меня и Юмин.

— Этот человек не считает себя твоим отцом, — отмахнулся Джиндзиро. — Он отрёкся от тебя. От тебя и твоих детей.

— Это он отрёкся. Не я. И мои дети не отрекались.

— Лишь потому, что ты всегда верно служил мне, а твоя дочь стала моей наложницей, я ещё не отдал приказа сжечь этот дом до тла. Хотя не верю в то, что он может быть не замешан в этом. Разве не он убил твою мать? Разве не он избавился от тебя, чтобы жениться на любимой наложнице и освободить место наследника её сыну? Хотя, та женщина, тоже, могла приказать сыновьям распускать сплетни о Юмин. Я желаю говорить и с ней.

— Господин Ишикара, вы же можете поклясться, что не стремились как-либо навредить наложнице моего племянника или ему самому? — Киан отвлёкся от созерцания прекрасной картины цветущей сливы и доброжелательно улыбнулся.

— На крови, — в улыбке Джиндзиро читалась жажда крови. — Именем Алой Богини.

— Да, мой господин, — отец Шена постарался вернуть себе невозмутимость. — Я готов. И я не убивал свою жену.

— Может быть тогда вы поклянётесь ещё и в этом? Что не убивали. Что не подталкивали к этому шагу. Что у вас не было сомнений в её виновности и мотива оболгать несчастную женщину.

Первая часть клятвы не вызвала никаких проблем. Ведь господин Ишикара, действительно, не имел намерения вредить ни пятому принцу, ни его наложнице о существовании которой он, даже, не знал. А вот вторая заставила его подавиться кровью.

Мужчина смог сказать, что не желал смерти своей погибшей жене. Что искренне поверил в её измену. Ведь доказательства были неопровержимы. Кара за ложь пришла после слов о том, что поверил в то, что Линшен не является его сыном.

— Лгать Богине не хорошо, — Киан был сама любезность. Даже протянул мужчине свой платок. — Опасно для жизни. Вы знали, что это ваш сын, но отреклись от него. Советую сказать правду. Пока ваша кровь не покарала вас.

— Я знал. Но должен был защитить от позора других своих детей. «Пожертвуй одним чтобы спасти многих» — говорится в книге тысячи мудрых изречений.

— Как удобно оправдывать собственное предательство изречениями из книг, — Джин брезгливо поморщился. — Я дарую вам жизнь с одной лишь целью. Чтобы вы смогли искупить свою вину. И лишь потому, что об этом меня умоляли ваш старший сын и внучка. Привести его жену. И поживее.

Ждать хозяйку дома пришлось не слишком долго.

— Это моя супруга и мать моих детей, — сказал господин Ишикара, когда женщина вошла. — Дорогая, пятый принц желает чтобы ты поклялась, что не пыталась навредить ему и его наложнице. Наши глупые сыновья совершили ужасный проступок. Я уже поклялся именем Богини.

— Повторяйте за мной, госпожа Ишикара, — лениво протянул Киан. — Именем Великой Матери Альтеи Алой Богини клянусь своей кровью говорить правду.

— Именем Великой Матери Альтеи Алой Богини клянусь своей кровью говорить правду, — мать Баолинь произнесла эти слова без колебаний. На её лице не было ни намёка на волнение. — Я не желала и не пыталась навредить пятому принцу или его наложнице.

— Отлично, — на лице Джиндзиро отразился охотничий азарт. — А теперь самое интересное. Если вы откажетесь отвечать, я велю казнить вас и ваших сыновей. Что вы сделали для того, чтобы оклеветать первую жену господина Ишикара и занять ее место?

— Ничего, — в голосе её звучало возмущение. — Я всегда была довольна своей ролью в этом доме и не смела желать большего. Но Джилан изменяла своему супругу и, даже попыталась выдать плод своих пороков за сына и наследника моего господина. Я лишь открыла ему глаза на это предательство.

Женщина страшно захрипела.

Из глаз, ушей и носа у неё хлынула кровь.

Она начала задыхаться.

А через несколько минут всё было кончено.

— Лгать Богине не хорошо, — ещё раз повторил Киан. — Да ещё и так, чтобы не сказать при этом ни единого слова… Богиня милостива и позволяет лжецу раскаяться, если в его словах есть хоть крупица искренности. Что ж… она сама выбрала свою судьбу. Господин Ишикара, муж и жена — есть единое целое. Вы виноваты не меньше этой женщины и вам надлежит молитвами и служением искупить свою вину. А ещё восстановить справедливость. Все должны узнать о том, какое преступление совершила ваша жена и как вы раскаиваетесь в том, что сделали пятнадцать лет назад. Линшен будет возвращён в род и назначен единственным наследником. Вы, так же, признаете всех его детей своими внуками. Шен, останься и проследи.

— Мои неназумные сыновья, — упал на колени господин Ишикара.