Секунды бежали, превращаясь в вечность, а я всё не могла оторвать взгляда, надеясь всем сердцем, что страж справится.

Рамина говорила, что на перерождение имеет право только та душа, которая ни разу не касалась зависти, лжи, корысти, насилия и тому подобного, но я считала это неправильным. В моём понимании нет таких душ, что ни разу не злились бы или не желали отомстить. Ангелы живут на небесах, чистые, непорочные, по земле же ходят люди, ну, или в нашем случае драконы.

Они и чувства – неразделимы между собой. Смеются и плачут, радуются и злятся. Смех вызывает множество эмоций, как и грусть. Сгоряча можно столько всего наговорить и тем более надумать, что порой самому становится страшно. Если честно, я не верила, что существуют такие люди, которые за всю свою долгую жизнь не совершили чего-то плохого. Не бывает такого.

– Лёля, – послышался голос королевы за спиной, когда прошла одна минута, а за ней ещё одна и ещё.

Я не отреагировала, смотря в одну и ту же точку.

Терен так и оставался неподвижен, а обгорелая корка на его теле не спешила трескаться, как было в случае с Лианессой.

«Ну же… – просила его мысленно. – Ты достоин второго шанса. Давай, возвращайся к нам!»

Стоя на краю глубокой борозды, неотрывно смотрела на неестественно скрюченную фигуру красного дракона, на его обгорелые пальцы и тлеющую одежду, сохраняя в душе веру, что он справится. Сможет преодолеть этот кошмар. Сможет очиститься и вырваться из плена темной гадости, в которой он находился непонятно какой промежуток времени.

– Лёля, – вновь позвала меня Лианесса.

Но я снова не отреагировала.

«Ты же почувствовала, что с королевой всё хорошо, – обращалась я к Рамине. – А сейчас? Сейчас что-то чувствуешь? Ну что ты молчишь?! Ответь мне!»

«Не кричи. Я пытаюсь понять».

– Давай ещё подождем, – я повернула голову, встречаясь взглядом с правительницей, что кивнула в ответ, обнимая Кайдена.

Страшно представить, что творилось в душе у принца. Тот, кому он безоговорочно доверял, напал на него, хотел нанести вред. Такое сложно пережить даже взрослому, что уж говорить про ребёнка.

Сместив внимание, я посмотрела вдаль, на башню архивариуса.

Это странно, но стояла тишина. Ни звука противостояния.

И вновь мысли про мужчин навалились на меня, давя своим весом.

Я видела, Лианесса тоже сильно переживает по этому поводу.

Нервы были на пределе. Время прошло достаточно, но Терен, увы, не подавал признаков жизни.

Рамина тоже молчала, будто воды в рот набрала.

С печалью в глазах я подняла лицо к небу, позволяя ветру коснуться кожи, прося его забрать мою печаль.

«Мы попробовали и… не вышло…»

– Летят! – судорожно вздохнула Лианесса.

Я распахнула глаза, жадно всматриваясь вдаль и наблюдая два черных дракона, что поспешно приближались к нам, рассекая своими мощными крыльями поднебесное пространство.

– Ну как вы? – кинулась я к Арону, стоило ему коснуться ногами земли.

– С нами всё хорошо, – ответил он мне, прижимая к себе.

Рэйман тоже поспешил к жене и сыну.

– Архивариус через пару дней будет как новенький, а вот Лавьер…

Повисшая пауза сжала моё сердце.

– Неизвестно, выкарабкается ли, – закончил за брата Арон, подходя вместе со мной к краю глубокой борозды.

На его лице отразилось непонимание и немой вопрос.

– А он…

– Погиб, – кивнула с печалью на лице королева. – Так вышло.

Внезапно слезный ком подступил к горлу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Убила… Я его убила…»

Рамина так и продолжала сохранять молчание, будто не желая со мной разговаривать, а мне нужна была её поддержка. Хотя бы слово. Но нет.

– Что с теми, кто напал? – спросила я безжизненным голосом, мысленно умоляя свою золотую дракайну, чтобы она перестала играть со мной в молчанку.

– Отправились к праотцам, – ответил мне тихо Арон, чтобы Кайден не услышал.

Достаточно для него на сегодня информации.

– Когда мы прилетели, в живых осталось только трое. Один словно специально напоролся на острие моего меча, а двое других… Чертовщина какая-то! – фыркнул дракон. – Стоило скрутить их и начать задавать вопросы, как они затряслись, их глаза закатились, а изо рта пошла пена.

– Яд? – ахнула я, прижимаясь к любимому сильнее.

– Не могу сказать. Раньше с таким ни разу не сталкивался.

– Выходит, – подытожила я, – у нас не осталось ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть.

«Вообще-то есть одна! – наконец-то раздался голос Рамины в моей голове. – И я обязательно расскажу о ней, но для начала нужно заняться погребением Терена. Пусть на его руках кровь, а в душе тьма, но он заслужил лежать в склепе королевской стражи, а не гнить в земле!»

Глава 80. Безжалостная игра

Старейшина Лонэнс Эин Навиер

– Господин… – в дверях появилась бледная служанка, темные круги под глазами у которой говорили о сильной усталости и недосыпе.

Лонэнс Эин Навиер сверкнул в её сторону злобным взглядом, гневно поджав губы.

Ему даже спрашивать не стоило, он и так знал, зачем служка явилась.

Вивьен. Причина заключалась в ней.

– С госпожой совсем плохо… – пролепетала девушка, руки которой дрожали.

Вот уже на протяжении нескольких дней внучка старейшины, его драгоценное сокровище, никак не могла успокоиться.

Она перестала есть, перестала спать, стала будто одержимой желанием обрести крылья, которые черт его знает как появились у иномирянки. А затем и у королевы…

Как?!

Старейшина снова и снова задавался этим вопросом и не мог найти на него ответ. Но одно он знал точно, ключ к разгадке – это девка, что явилась из другого мира. Несомненно, причина в ней. Она что-то сделала, ведь, пока её не было, на землях царил порядок. Всё шло именно так, как того хотел Лонэнс Эин Навиер.

– Дай ей успокоительное, – устало вздохнул старейшина, пытаясь побороть неописуемый гнев от вести, что наследному щенку удалось спастись, а Терена – его мощную пешку, поджарили, словно кусок мяса.

Вести сегодня, к слову, были ужаснее другой. Мало того, что король с Ароном вернулись, так ещё и плебейка, не заслуживающая короны, стала полноценной дракайной! Серебряной! И пусть Навиер не знал, что скрывает за собой этот цвет чешуи, но он прекрасно понимал, что золотой дракон, что серебряный – они особенные!

– Не помогает, господин… – с опаской в голосе пролепетала