он об этом, естественно, не скажет, ведь вы так уважаете его. А мне он был когда-то другом. И я знаю его лучше всех.

При упоминании об Артуре Чейзен небрежно выплевывал каждое слово, будто ему было противно даже его имя произносить. Но он действительно не подозревал, что Альгерон мог поведать полную историю, и это шло на руку. Я не сделала вид, что удивлена услышанному, мои брови лишь напряженно сошлись. Вероятно, Чейзен думал, что я просто не верю его словам.

Подходя к столу, мужчина потянулся за ремнем. Взяв мои руки, он прижал их к изголовью кровати. Я начала вырываться, но Барта это злило.

— Либо ты не сопротивляешься сама, либо по моей воле, — грубо произнес он.

Понимая, что бесполезно что-либо предпринимать, я поддалась, и мои руки теперь были крепко привязаны. Запястья больно сдавливало, от чего пальцы начали неметь.

— Посиди тут немного, освойся, так сказать, — усмехнулся Чейзен и покинул комнату, захлопнув дверь.

Лишь в этот момент я до конца начала понимать, что нахожусь в плену, и никто об этом еще не знает. Ужас охватил меня, испуг пробрался во все частички сознания. Я невольно начала рыдать от безысходности ситуации, не сумев совладать с эмоциями. Мысли постоянно возвращались в сегодняшнее утро. Если бы я не выронила камень, он бы защитил меня. Если бы не забыла конспект, не пришлось бы возвращаться, не попалась бы Чейзену. Если бы не отказала Итану в том, чтобы пойти со мной, он бы помог мне. Снова эти «если бы». Я неоднократно успокаивала Итана, говоря, что не нужно рассматривать варианты развития событий, которых не случилось, нужно отталкиваться от того, что есть сейчас. Но в тот момент я не знала, от чего мне отталкиваться. Я не знала, что именно мне делать, как спасаться, и можно ли вообще спастись. Силы придавала лишь мысль, что Итан и друзья обязательно заметят мое отсутствие и поймут, что что-то случилось, что я в опасности. Но что они сделают? Как узнают, где я? Ситуация казалась совсем безвыходной, и от этого слез становилось все больше.

Просидела я так не очень долго. Внезапно вернулся Чейзен, принося с собой инструменты. Мои веки широко распахнулись от испуга.

— Нет! Не надо! — не справившись со страхом, я начала кричать.

Не медля, Чейзен вторгся в мое сознание, заставляя замолчать и не двигаться. Я снова превратилась в безвольную игрушку, скованную ужасом. Ничего не объясняя, отец Итана сел рядом. Освободив одну мою руку и обработав ее, он принялся брать кровь.

— Чего нам зря время терять, правильно? — напыщенно произнес он. — Послужишь для дела. Во имя науки все можно. Не бойся, как заяц трусливый, ничего страшного не сделаю. По крайней мере, сегодня.

Эти слова никак не успокоили, наоборот, лишь удвоили страх. Казалось, моя нервная система не выдержит, и я скоро упаду в обморок, но зачем-то мой разум все еще цеплялся за реальность. Чейзен решил эту проблему. Набрав достаточно крови, он поднес к моим губам бутылек, из которого мне в рот потекла горькая жидкость, и я ее инстинктивно сглотнула. В глазах начало темнеть, а все звуки резко прекратились. Стоило мне сомкнуть веки, как я провалилась в глубокий сон. Но перед этим мне показалось, что Чейзен протер мое лицо от слез.

Глава 30. Сделка

Открыв глаза, я не сразу определила, где нахожусь. Пахло сыростью и гнилью, холод пронизывал тело. Воспоминания о произошедшем постепенно вернулись. Я не могла понять, сколько спала: то ли несколько минут, то ли несколько часов. Обстановка за окном была точно такая же, как и когда меня привели сюда. Сменился ли день, или продолжается тот же?

И тут до меня дошло, что я не обратила внимание на одну важную вещь. Окно! Здесь есть окно! Конечно, со второго этажа прыгать опасно, но не опаснее, чем быть в плену у жестокого человека, от которого можно ожидать, чего угодно.

Ужасно хотелось пить и сходить по нужде, но я боялась звать и терпела. Спустя неопределенное количество минут наконец-то дверь в мою комнату отворилась.

— Как спалось? — буднично спросил Чейзен, подходя ко мне, словно я у него не в плену, а просто в гостях.

— Мне… нужно выйти… — робко произнесла я, склонив голову вниз от смущения.

Чейзен развязал мне руки.

— Я для этого и пришел сюда. Что я зверь какой-то, что ли?

Да, именно им он и являлся, но в слух подтверждать я не стала.

Руки покалывало от притока крови, и я пыталась размять их. Чейзен, цепко держа меня за локоть, повел к выходу из комнаты.

— Пойдем. Но бежать даже не пытайся. Знаешь, что не получится, — грозно предупредил он.

Я прекрасно это знала, поэтому спокойно встала и зашагала. Чейзен провел меня на первый этаж к двери, находящейся рядом с выходом. Свобода была так близко и так далеко одновременно! Пока я спускалась, пыталась оглядеться и понять, что еще есть в доме, но у всех комнат двери оказались заперты.

Давая две минуты, Чейзен впустил меня в комнату, оказавшуюся туалетом. Кафель на стенах был весь в трещинах, повсюду царила грязь, мерзкий запах вдарил в нос. Но лучших условий мне точно бы не предоставили, поэтому нужно было пользоваться тем, что имелось.

После этого меня внезапно повели к входной двери, и… Я не помнила, что произошло, как мы передвигались, но, возвращаясь в сознание, меня окружала уже другая обстановка. Тоже маленькая комната, особо никак не обустроенная, но не та, в которой я находилась, пока спала. Сейчас я сидела, привязанная к стулу.

Меня перевели в другую комнату или мы вообще в другом помещении?

Чейзена рядом не было, но со стороны улицы доносились шорохи от движения. Услышав сильный хлопок двери в коридоре, я встрепенулась. К моей комнате приближались настойчивые шаги.

— Где она? — яростно крикнул до боли знакомый и родной голос.

Итан! Он здесь!

Дверь распахнулась, ударяясь об стену. Итан влетел в комнату, запинаясь, и тут же бросился ко мне. От счастливого осознания нашей встречи дыхание перехватило. Итан упал на колени возле стула и руками нашел меня, обнял изо всех сил, тут же передавая тепло. На мгновение стало хорошо, но я понимала, что это не конец.

Вслед за Итаном в комнату зашел его отец.

— Какая прелесть, — он демонстративно хлопнул в ладоши два раза, хотя лицо не выражало никаких явных эмоций.

Голос отца вызвал у Итана новый прилив ярости, и парень, выпустив