— Отчего же сразу убивать?

— А если судить по двум известным случаям, иначе никак. Только сразу насмерть. И если вы не хотите сразу насмерть, то… — я опомнилась и завершила совсем другим тоном: — Простите, ваше высочество, я не хотела быть невежливой.

— Я понимаю. И очень хочу разобраться с вашей загадкой.

— Я и сама хочу… но всего этого так много, а меня так мало. Я не успеваю. И если бы не разбойники и не ваша своевременная помощь, то и на рудник бы ещё неизвестно, когда попала.

— Рад, что был вам полезен, — улыбнулся он. — Впрочем, нам нужно завершить начатое, выслушать все доклады и понять, что мы делаем дальше.

— Да, верно, — кивнула я.

Мне не хотелось ничего завершать и выслушивать. Мне хотелось раздеться и лечь, желательно в чистую постель. И вытянувши ноги. И напиться воды, что ли.

Впрочем, принц тоже не выглядел очень уж бодрым.

— Вы сможете дойти до дома управляющего? Или я пошлю за порталом.

— Да, смогу, всё верно, — я встала на ноги потвёрже.

И тут до меня дошло, что вообще-то он до сих пор держит меня за талию. А я держусь за его руки. Я ещё раз взглянула на него… и целый один бесконечно долгий миг мы смотрели глаза в глаза.

— Ваше высочество! — завопили снаружи. — Вы туточки?

Он рассмеялся, волшебство исчезло. Я зашевелилась и отстранилась. Он опустил руки. Но впрочем, тут же предложил мне одну из них.

— Опирайтесь, госпожа де ла Шуэтт, побредём к людям.

— Да, благодарю, — кивнула я и взяла его за ту руку. — Побредём.

И мы побрели — медленно и осторожно. Он зажёг достаточно осветительных шариков, чтобы никто из нас не запнулся, но я всё же держалась за него и смотрела под ноги. Потому что смотреть ему в лицо вдруг оказалось неловко.

В домике управляющего нас ждали.

— Госпожа Викторьенн, вы в порядке? — кажется, господин Фабиан готов подскочить и едва ли не потрогать меня, чтобы убедиться в моём хотя бы относительном благополучии.

— Госпожа Викторьенн, как вы себя чувствуете? — господин Валеран тоже протолкался на ступеньки крыльца.

— Уже всё хорошо, — я постаралась улыбнуться, — благодаря его высочеству. Он разыскал меня и решил остальные вопросы, как я полагаю.

— Да, они привели подлеца Луи Брюна, — сообщил господин Ла Тур.

Мы прошли в домик и в ту комнату, где обедали, и там увидели, во-первых, Жака Трюшона, а во-вторых — молодчика лет тридцати, одетого с претензией — сукно хорошее, пуговицы серебряные, сапоги чистые — черноволосого и коротко стриженого. На соседней лавке сидел мой Шарло с перевязанной головой, как увидел меня, так и подскочил.

— Госпожа Викторьенн, простите меня! Не наказывайте только! И не прикасайтесь убивающим заклятьем! Я своими глазами видел его высочество, ей-богу, видел! Вот прямо как сейчас вижу, так и видел!

— Сядь, болезный, — сверкнул на него глазами принц, — сейчас расскажешь, что с тобой было.

— Да, ваше высочество, — Шарло уже смотрел на принца с таким же обожанием, как и все его люди.

Уж наверное, господин Валеран осмотрел его голову и сделал с ней всё, что нужно.

— Госпожа де ла Шуэтт, нужно ли вам что-нибудь? — теперь уже принц смотрел на меня.

И смотрел, как принц, а… не как перед тем в кладовой здешней таверны.

— Моя супруга готова вам поспособствовать, — сообщил Ла Тур и кивнул куда-то.

Опрятно одетая женщина вошла и поклонилась. А я подумала, что мне нужно умыться, почиститься от грязи и может быть даже заново причесаться. И… ведро отхожее мне тоже нужно, вот. Так что я с благодарностью пошла за госпожой Ла Тур, подхватив по дороге свою поясную сумку.

Зеркало отразило всклокоченную голову, в волосах застряли какие-то соломинки. Умывание оказалось прямо благом господним, прическу удалось легко распустить, госпожа Ла Тур помогла расчесать волосы, заплести в косу и закрепить шпильками на затылке.

— Госпожа, вы такая смелая, — решилась она сказать в конце концов, — не побоялись Луи Брюна. Он ведь мог и убить, он уже нескольких наших убил! И что бы с вами и со всеми нами было потом?

— Его высочество не позволил бы ему никого убить.

— Так это потому, что вы как-то упросили его высочество помочь. Нам бы никому и в голову не пришло, и старому хозяину господину Раулю не пришло, и господину вашему супругу покойному тоже. Наверное.

— Господин мой покойный супруг как раз и вёл дела с его высочеством. Просто не говорил об этом громко, — и был прав, как я сейчас понимаю.

— У него ж не было наследника, так, госпожа?

— Не было, — согласилась я.

— Вот потому Брюн и рискнул. Говорили же, что хозяина убили, а наследника нет, и кому всё достанется — неизвестно. И пока король никому рудник не отдал — мол, нужно торопиться, так говорили в деревне. Господин виконт, мол, обратится к королю, король его послушает, и решит в его пользу. А для уверенности — мол, он уже и присматривает за тем рудником, и готов служить, как прежние владельцы служили.

— А если бы не дошло до короля? Рудник мог оказаться у баронессы Клион, она ничего не смыслит в управлении рудниками. И у её сына, которому вечно нужны деньги.

— Если нужны деньги, то продали бы, как миленькие, — замахала руками госпожа Ла Тур.

Что ж, справедливо. Баронесса продала бы хоть кому, только бы за живые деньги. И не задумалась бы ни на минуточку, что сам по себе рудник принёс бы ей значительно больше. Ну и ладно, сама виновата. А пока я поблагодарила госпожу Ла Тур и отправилась обратно в мир мужчин.

Мужчины допрашивали Луи Брюна. Тот стоял перед ними, держался свободно и совершенно не скованно, и я не увидела на нём ничего ограничивающего — ни руки не связаны, ни ноги. Стоит смирно, не рвётся никуда. Чарами связали, что ли?

— А чего не сказали-то, я б разве пошёл против вашего высочества? — как раз сказал он, когда я вошла.

— Против меня нельзя, а против законной хозяйки рудника, конечно же, можно, — принц недобро смотрел на Брюна.

— А что мы тут