да? Так ведь я всегда мечтал иметь свой угол, но эта мечта казалась несбыточной, как путешествие к созвездию Кассиопеи. Нет, даже более несбыточной! Настолько нереальной, что я ее даже мысленно не формулировал – вы, наверное, знаете, что бывают такие мечты… И когда по какому-то чудесному стечению обстоятельств такая мечта – одна на миллион – сбывается, ты вдруг понимаешь, что именно об этом тайно и мечтал. Настолько глубоко, что даже самому себе не признавался. Вот как раз такой мечтой было для меня иметь собственную комнату. Ведь в детском доме это вещь совершенно немыслимая! Даже самые старшие воспитанники в «Молодом лесу» жили в общих спальнях. А тут вдруг мне, как ни в чем не бывало – вот просто так! – вручают ключ! Ничего удивительного, что я так разволновался!

Я стою на пороге и глазею – на мебель, на стены, на окно. Обе тети стоят за моей спиной, наконец пани Люцина говорит:

– Ну что? Пойдем ужинать?

Я разочарованно оглядываюсь и уже собираюсь попросить, чтобы они позволили мне минутку побыть тут одному, но тетя Йола заговорщицки мне подмигивает и говорит:

– Я думаю, будет лучше, если мы с тобой спустимся, а Михал присоединится к нам чуть позже. Правда?

Я киваю и благодарно улыбаюсь.

Ну вот сами скажите, разве тетя Йола не суперская?! Иногда мне кажется, что она действительно умеет читать мои мысли.

– Десять минут, не больше, – добавляет она, и обе тети уходят, а я остаюсь один.

Я закрываю за ними дверь, поворачиваюсь и снова рассматриваю комнату. Нет, не так! Рассматриваю СВОЮ комнату! Она идеальна. Я бы сам не придумал, как лучше все устроить.

Я подхожу к этажерке – здесь будут стоять мои книги и две машинки из голландской посылки. А на эту полку я поставлю пластмассовый будильник, который мне подарили на прошлый Новый год. Он голубой, и это вовсе не часы, а просто шкатулка – все ребята из «Молодого леса» получили такие. «Дружественный советский народ – польским детям» – так назывались эти подарки. В каждом лежали монпансье, леденцы и маленькие игрушки. Конфеты были русские, на вкус так себе, но коробочка классная! Я храню в ней все письма, которые получил за свою жизнь.

Потом я сажусь за стол и смотрю в окно, за которым виден сад. Деревья колышутся на ветру – приближается гроза. Небо темно-синее, сверкают молнии – прежде чем раздастся раскат грома, проходит несколько секунд, значит, гроза еще не совсем рядом, потому что скорость света быстрее, чем скорость звука. Молнию сначала видно и лишь потом слышно. Здесь я смогу учить уроки! И рисовать звездные карты! И проектировать противоатомные убежища! И может, здесь мне наконец удастся нарисовать план «Бескрайнего горизонта» – ведь можно нарисовать его на нескольких листочках бумаги, а потом склеить их клейкой лентой. Странно, как я раньше не догадался. Потом повешу план корабля на стену – ведь тетя Люцина разрешила!

Боже… У меня голова кружится от этих мыслей, и просто-таки дух захватывает.

Я решаю, что лучше спуститься вниз, в столовую, иначе я просто лопну от избытка чувств! Так что я выхожу из комнаты и запираю ее на ключ, а потом несколько раз нажимаю на ручку, чтобы убедиться, что никто туда не войдет. Сую ключ в карман вельветового комбинезона – самый большой, на животе – и старательно застегиваю молнию. Спускаясь по лестнице, улыбаюсь, просто так, сам себе. Впервые за несколько недель.

* * *

После ужина мы с Меандром и Марцелием относим коробку с моими вещами на второй этаж – оказывается, они тоже живут каждый в своей комнате, так что ничуть не удивлены, что я получил отдельную спальню. Здесь, в «Дубовом лесу», у всех так – разве что кто-то хочет жить вместе.

Мне интересно, откуда у Меандра этот большой шрам, но, когда я спрашиваю, он переводит разговор на другое. Наверное, произошел какой-то несчастный случай и его ранило, но он не хочет об этом рассказывать. Зато я узнаю́, что он живет в «Дубовом лесу» меньше года, а большинство детей – дольше. Тетя Люцина редко берет новеньких, потому что, во-первых, дом не очень большой, а во-вторых, в нем могут жить только те, у кого «серьезные проблемы». Я, конечно, спрашиваю, какие такие «серьезные проблемы», но Меандр объясняет, что это очень личное, и кто захочет, сам мне расскажет. Я начинаю немного волноваться – наверное, все же произошла какая-то ошибка. Ведь у меня нет никаких «серьезных проблем» – уж наверняка не больше, чем у остальных детдомовцев в «Молодом лесу».

Меандр показывает мне ванную мальчиков – она тоже на втором этаже, и мало того, что необязательно всем мыться одновременно, так еще, если есть желание, можно принимать душ хоть каждый день!

Потом приходит тетя Люцина, чтобы пожелать нам спокойной ночи. Меандр убегает в свою комнату, которая совсем рядом, а я остаюсь один. Лежу в кровати, на тумбочке стоит ночник – я сам могу включать и гасить свет, когда захочу. Лампа горит, а я смотрю на потолок. Думаю о Неваляшке – ему бы наверняка очень понравилось в таком детском доме.

Гроза уже уходит на юг, дождь прекращается, раскаты грома затихают. За окном шумит ветер и капли стучат о жестяной подоконник.

Когда я гашу свет, комната погружается в темноту – хоть глаз выколи, как говорил дядя Вахтер в «Молодом лесу». И тогда, к своему удивлению, я понимаю: в собственной комнате все же есть свои минусы! В темноте каждый шорох кажется подозрительным, каждый скрип пугает. Раньше я не обращал внимания на такие звуки, потому что, когда в комнате спит еще несколько мальчиков, понятно, что, если пол заскрипел, значит, кто-то из них встал или перевернулся на другой бок. А здесь? Ведь я в комнате один! Почему же доски скрипят? Почему слышны шорохи, почему что-то стукнуло в углу возле шкафа? Что это? Мне вдруг начинают вспоминаться всякие ужасные байки про подвалы в «Молодом лесу», всякие страшные моменты из фильмов, которые я смотрел по телику и в кино… Я заворачиваюсь в одеяло и засовываю голову под подушку, сердце у меня колотится, я изо всех сил стискиваю веки. Нельзя думать о таких вещах! Но о чем же тогда? Я пытаюсь представить себе палубы «Бескрайнего горизонта», однако они кажутся мне какими-то выцветшими. И тогда я вспоминаю дом на улице Костюшко в Катовице. Коричневую дверь, разговор с соседкой. Завтра я ей напишу! Я мысленно начинаю придумывать письмо и наконец засыпаю – как всегда, незаметно.

* * *

Тетя Йола с дядей уезжают назавтра днем. На прощание они дают мне листочек с номерами телефонов – один от тетиного кабинета в детском доме под Кошалином, а второй – от дома, где они живут с дядей. Тетя говорит, что я могу звонить ей в любой момент!

Я провожаю их до крыльца, а потом смотрю, как «трабант» с громким урчанием удаляется. Так начинается моя жизнь в «Дубовом лесу».

Глава 2

Первая неделя проходит очень спокойно. Мне пока не надо ездить в Люблин, в школу, я учусь прямо здесь, вместе с еще четырьмя ребятами, – занятия тетя Люцина ведет в общей комнате на первом этаже. Мы проводим много времени в саду, готовим с тетей Ирминой обед, потом, с тетей Люциной, – ужин. Я впервые дежурю – убираю ванную и коридор на втором этаже. Часто сижу в своей комнате один. Пока у меня нет пары – то есть воспитанника-опекуна, – правда, Меандр объясняет мне, как