В следующее мгновение мимо неё вниз хлынул паучий водопад. Проснувшиеся кумо торопились схватить Ингрид, не замечая, что ещё одна незваная гостья, еле живая от страха, прячется у них прямо под носом. В тот же миг с крыш, как камни, попадали птицы. Они на лету распахивали широкие и чёрные, как у грифов, крылья, а их уродливые лица были похожи на злобные старческие. В голове всплыло: гарпии. «Не иначе, у поганок гнездо в городе…»

Лу хотелось закричать, броситься на помощь Ингрид, но какая-то часть, та самая, которая помогала людям выживать в страшные и тёмные древние времена, держала её в тисках. Сквозь панический хор мыслей пробилась одна, очень ясная: это шанс. На секунду, на одну секунду Ингрид отвлекла их всех на себя, и, хоть за неё очень страшно, нельзя упускать момент.

Лу взобралась прямо по нитям паутины, впервые радуясь, что они такие липкие – хотя бы рука не соскользнёт. Она надеялась, что пленники в коконах висят головой вверх – иначе, если верить учебникам по анатомии, спасать уже точно будет некого. Нож, подаренный Риком, лёг в руку, словно только того и ждал, и Лу очень осторожно, стараясь не поранить того, кто внутри, принялась распарывать первый кокон. Лезвие резало упругие, невероятно прочные нити, как нож масло, и она поклялась себе, что не забудет поблагодарить Рика ещё тысячу раз.

Паутина с неохотой отходила от кожи, намертво цеплялась за волосы, вынуждая отрезать прядь за прядью, но Лу продолжала, стиснув зубы – и наконец встретилась взглядом с Сэлом. Его золотые глаза было не спутать ни с чьими другими. Секунду они смотрели бессмысленно, будто ничего не видя, – но лишь секунду. Потом в них, словно свет в окне среди зимней ночи, разом загорелись страх, тревога и безумная радость, и у Лу с души будто упал целый горный хребет: живой! Прежнего Бога ради, слава всем, кого можно за это славить – живой!..

Она хотела обнять его. Хотела сказать, как боялась за них с Эмери и как сейчас боится за себя, и накричать за то, что они бросили её совсем одну, и ей пришлось их спасать, и…

Вместо этого Лу собрала оставшиеся силы и, наконец, приноровившись, освободила Сэлу правую руку.

– Дальше сам, ладно? – прошептала она, вкладывая нож в его ладонь. Сэл не мог кивнуть, паутина держала его голову, но рукоять он сжал крепко, и Лу верила, что он справится.

Она обернулась, взглянула сверху на то, что творится во дворе, и, наверное, упала бы, если бы руки не прилипли к паучьим сетям. Треща своим шокером, Ингрид отбивалась от толпы кумо, балансируя на самом краю причала. Так они хотя бы не могли подобраться сзади, но продержаться одной против орды монстров!.. Над ней с безобразным граем чёрной тучей кружили гарпии, и каждая норовила вцепиться когтями Ингрид в волосы, выклевать глаза…

Уклоняясь от их ударов, Ингрид сделала шаг назад – и рухнула в воду.

Лу с усилием выбралась из паутины. Спускаться было тяжелей, чем ползти вверх, но она, чудом не срываясь, прыгала с одного выступа на другой, будто горный козлёнок. Осторожничать не было времени. Ингрид в воде как дома, наверняка она сможет использовать реку как убежище – пауки ведь не плавают, – но без шкурки просто переждать, затаившись у дна, у неё не получится…

Кумо, сгрудившиеся на берегу, неосторожно открыли Лу свои спины, и она не видела ничего постыдного в том, чтобы атаковать их сзади. Подбежав к реке, она выхватила из кармана шокер, ткнула им в первую попавшуюся демоницу – и та с визгом повалилась наземь, когда её лапы от невольного спазма поджались под паучий живот. К Лу тут же протянулась дюжина тощих, кошмарных когтистых рук, но она ускользала от них, как рыбка, направо и налево раздавая удары током. Главное было не задумываться, не давать разуму помешать телу. Во власти звериного ужаса оно двигалось быстро, а соображало ещё быстрее. Так бывает в компьютерных играх: тот, кто наизусть знает все комбинации и правила, проигрывает сопернику, который просто жмёт на все кнопки подряд…

Не успевая понять, где она и что вообще происходит, Лу прорвалась к реке. Ингрид отчаянно барахталась, закрывая голову от гарпий. Кумо и впрямь не совались в воду, но мерзкие птицы, резко пахнущие падалью и помойкой, осыпали Ингрид ударами клювов, толком не давая ей вынырнуть и сделать вдох. У Лу в руке сам собой оказался перцовый баллончик, и она выстрелила струёй в гущу гарпий, стараясь не задеть Ингрид. Часть птиц с негодующими криками рванулись прочь и принялись летать кругами, но их всё равно осталось слишком много. Лу встряхнула баллончик для второй попытки, но тут одна из мерзких гарпий дёрнулась в её сторону и выбила спрей из рук. Её клюв метил Лу в лицо, но та успела заслониться руками, и удар лишь рассёк ткань куртки вместе с кожей предплечья.

До Лу вдруг очень ясно дошло, что она одна в самой гуще толпы чудовищ. А ещё – что Ингрид под водой уже, кажется, очень давно.

Несколько паучьих рук одновременно схватили Лу за плечи, за шею, за капюшон, и она решила, что это конец, но тут из реки в великолепном облаке брызг взлетел розовый дельфин. Прямо в полёте он мощным ударом хвоста сбил двух гарпий, и они с воплями рухнули в воду. Остальные, мокрые, напуганные и злые, рванули в разные стороны. Дельфин рухнул обратно вниз – Лу и кумо обдало мутной волной – и вынырнул секунду спустя, поддерживая на плаву задыхающуюся Ингрид.

– Рик! – закричала Лу. Кажется, в последний раз её голос звучал так высоко и беспомощно, когда ей было лет пять.

Он что-то прострекотал в ответ. Лу не понимала по-дельфиньи, но он был здесь, и она испытала такое огромное облегчение, что чуть не лишилась чувств.

– Так-так-так, – вдруг произнёс спокойный незнакомый голос. – Кто это тут у нас?

Лу вскинула голову и увидела Амарока.

Он стоял на галерее, непринуждённо опираясь руками о перила. Лу в жизни не видела таких худых людей. Он словно не ел целый год, или два, или десять; трудно было поверить, что он вообще живой. Смуглая гладкая голова без волос, тёмные провалы глазниц… Тени жутко плясали на его лице, делая похожим на череп, и Лу с замиранием сердца поняла, что это и вправду почти черты мертвеца.

У него не было губ и кожи на