– нет. Взрослые часто оказываются беспомощны перед расчеловеченным ребенком – обнаруживается, что у них нет реальных рычагов воздействия на него. Дети на глазах превращаются в самый страшный человеческий тип – в современного дикаря, в хищника, живущего по законам стаи: кто сильный – тот и прав. Одичавший ребенок не воспринимает культуру, ему не нужны книги, он может воспринимать только примитив… Чаще всего это и не вина таких детей, а их беда: никто не научил их быть другими».

Продолжая основную мысль К. Чуковского, И. Лукьянова подчеркивает, что здесь не поможет изоляция таких детей в исправительных колониях как вид наказания: слово «исправительный» уже потеряло свой первоначальный смысл и превратилось в понятие «тюремный», в то время как к запущенным детям необходимо применять гуманные методы социальной реабилитации.

Кое-кто выдвигал необходимость создания таких лагерей, «где дети будут учиться жить и трудиться по человеческим законам – при строгой дисциплине, под руководством высокопрофессиональных воспитателей». А председатель Российского детского фонда А. Лиханов в своем интервью «Комсомольской правде» сказал, что «сегодняшним беспризорникам, увы, не нужны чистая постель, школа, воспитатели, лечение, потому что эти дети или токсикоманы, или наркоманы. Теперешнему беспризорнику нужна система типа макаренковской – слегка военизированная, слегка «призакрытая», под эгидой военного ведомства или ведомства Шойгу». Видимо, и в наши дни «предлагать системе любые гуманистические идеи опасно», так как имеется риск их кардинального искажения, – пишет И. Лукьянова и одновременно цитируя реплику В. В. Путина по этому поводу: «Что бы мы ни делали – получается НКВД», то есть орган, который выполняет карательные функции. Здесь опять-таки полезно еще раз вспомнить В. А. Сухомлинского, который пытался создать педагогическую систему, основанную на принципах гуманизма и признания личности ребенка.

Как уберечь ребенка от роковых ошибок?

Нравственность труднее привить полувзрослому человеку: он уже испорчен моралью той субкультуры, которая исповедует вседозволенность. Начинать следует с первых шагов ребенка в буквальном смысле этого слова: уважать его достоинство, быть с ним искренними, убеждать, а не давить авторитетом своего старшинства. И как можно больше соучаствовать во всех его начинаниях, увлекать его интересными делами, используя присущее детям любопытство.

Чем старше ребенок, тем больше ответственность за каждое слово, каждый поступок взрослого в контактах с сыном или дочерью. Нельзя пускать на самотек формирование их личности. Если родители не заполнят нишу его любознательности и активности, она заполнится чем попало.

Известный поэт и драматург Анатолий Мариенгоф, большой друг Сергея Есенина, потерял единственного любимого сына, который покончил с собой без понятных для окружающих мотивов. Как и у многих интеллигентных людей, в семье Мариенгофов был взят на вооружение весьма демократичный стиль отношений с мальчиком. Он был интеллектуально развит, начитан, весьма рассудителен для своего возраста, с увлечением изучал историю, литературу, с горечью оценивал бесчеловечность сталинского режима. Понимал, что талант отца не был востребован по политическим мотивам, плохо представлял себе перспективы собственной судьбы… Можно было также подозревать, что причиной суицида послужила неразделенная любовь, но, судя по обстоятельствам, этот момент был скорее провоцирующим, а не основным поводом для такого поступка. Родители постфактум поняли лишь одно: душа мальчика для них осталась непонятой, из-за чего случилось то, что случилось.

В связи с этой трагедией А. Б. Мариенгоф в отчаянии написал нижеследующие строки: «Отцы, матери, умоляю вас: читайте дневники ваших детей, письма к ним, записочки, прислушивайтесь к их телефонным разговорам, входите в комнату без стука, ройтесь в ящиках, шкатулочках, сундучках. Умоляю: не будьте жалкими, трусливыми «интеллигентами»! Не бойтесь презрительной фразы вашего сына или дочери: «Ты что – шпионишь за мной?». Это шпионство – святое. И еще: никогда не забывайте, что дети очень скрытны. Закрыты тонко, умело, хитро, упрямо. И особенно – для родителей. Даже если они дружат с нами. Почему закрыты? Да потому, что они – дети, а мы – взрослые. Два мира. Причем взрослый мир при всяком удобном и неудобном случае говорит: «Я большой, я умней тебя». А малый мир в этом сомневается. И порой довольно справедливо сомневается».

Что можно на это сказать? Страшно потерять доверие со стороны подростка, «шпионя» за ним. Но и последствия его опрометчивых действий тоже страшны. Мне рассказывала одна любящая мать, как она, опасаясь, что ее восемнадцатилетнюю дочь соблазнит женатый мужчина, терзаясь и презирая саму себя, заглянула в дневник дочери, лежавший на ее столе. Она нашла там подтверждение своих худших опасений и подняла тревогу. Ситуация разрешилась без роковых последствий, но в глазах дочери мать на всю жизнь обрела клеймо предательницы и подлой шпионки. Спасая дочь, мать потеряла ее доверие, что наложило отпечаток на их дальнейшее отношение. И это не единственная жертва, на которую готовы родители ради детей. Так что же лучше, как быть, что делать в ситуации страха за жизнь и судьбу любимого детища?

Каждый решает сам, как поступить в сложной ситуации. В идеале было бы как-то деликатно осуществить бдительное наблюдение во спасение дорогого существа и постараться избежать разоблачений, которые могут стоить испорченных чуть не на всю жизнь отношений.

Вот и крутитесь, родители, и это как раз тот случай, когда любые моральные затраты окупаются, если удается спасти ребенка. Не обязательно речь должна идти о суициде: потерять, упустить судьбу сына или дочери из своих рук можно разными путями, и неизвестно, какой из них самый худший, если иметь в виду наркоманию, алкоголизм, СПИД или преступность.

Опасаясь приверженности к алкоголю или, того хуже, к наркотикам, следует проявить особую бдительность. Нужно обращать внимание на цвет лица ребенка, ясность или тусклость взгляда, смену настроения. Подозрительны неоправданные живость и веселость, которые неожиданно сменяются вялостью, заторможенностью, депрессией и безынициативностью. Нужно знать, где сын или дочь проводит досуг, с кем дружит, чем увлекается. Насторожившись, не вторгаться бесцеремонно в душевный мир, а доброжелательностью и лаской расположить к откровенности в качестве друга и помощника, в роли спасителя от всех бед, единственного надежного причала в хаосе житейских бурь. Злобой и руганью вы его окончательно оттолкнете, и понесет его по волнам жизненной стихии, как пловца, у которого в бурном море отняли спасательный круг.

Подбирая ключик к душе своего ребенка, отцы и матери должны хоть немного понимать, каков характер сына, дочери, какие рычаги воздействия могут оказаться наиболее эффективными, а какие – обречены на провал. Если вы проводите с ребенком много времени, знаете, чем он «дышит», то у вас составится какое-то представление о его характере, о том, каков круг его интересов,