колени и напоминая самой себе побитую жизнью бездомную собаку.

В комнату пришел Сюэлянь, снова застав меня рыдающей.

– Шань-эр, – нежно сказал он, опустился рядом и крепко прижал к себе.

– Хэй Цзинь все испортил! – проревела я, вцепившись в ткань его рубашки. – Я только хотела проводить отца!

– Что случилось?

Сквозь рыдания с горем пополам я рассказала ему, в чем дело.

– Я уверен, что брат Цзинь просто хотел тебя защитить, – успокаивающе сказал Сюэлянь, гладя меня по волосам. – Ты пошла одна в город. Вдруг тебя бы похитили?

– Но зачем они вмешались?..

– Не знаю, – проговорил он. – Сестра тебя ударила?

Он поднял мое лицо за подбородок, но я отмахнулась и прижалась щекой к его груди.

– У Цин тонкие руки, так что это даже нельзя назвать ударом, просто обидно, – пробормотала я, хотя правдой это было лишь наполовину. Однажды первая сестра меня чуть не поколотила, так что силы у нее точно были.

Обнимаясь, мы просидели на полу, пока мои эмоции не утихли. Когда я успокоилась, Сюэлянь повел меня, чтобы разобраться с Хэй Цзинем.

– Гэгэ, я требую, чтобы ты это объяснил, – заявил Сюэлянь, рассказав о случившемся на проводах. Я поразилась, ведь раньше он с Хэй Цзинем так резко никогда не разговаривал.

Хэй Цзинь сидел с напряженным взглядом – стало ясно, что он ничего не знал о произошедшем. Видимо, зря я мысленно его проклинала, у нового военного губернатора и без того много забот, и он уж точно нарочно не планировал портить проводы.

– Простите, принцесса, как только мне доложили, что вы вышли в город, я отправил за вами людей для защиты. Если они превысили свои полномочия, то пусть офицера, который приказал окружить траурную процессию, расстреляют. – Он как обычно говорил прямолинейно и предлагал самые радикальные способы.

– Нет! – в ужасе воскликнула я. Проступок солдат точно не заслуживает расстрела, они ведь просто защищали меня.

– Гэгэ! – в тон мне воскликнул Сюэлянь. – Хотя бы просто накажи его.

– Не надо никого наказывать и расстреливать, – поспешила сказать я. – Просто… ладно, что сделано, то сделано. Хватит это обсуждать. Я понимаю, что мне никто не желал плохого, но… это же моя семья.

– Ну да, – мрачно заметил Сюэлянь, не скрывая своего неодобрения. – Семья за тобой однажды послала убийцу.

Я вздохнула, но не стала спорить.

Моя семья меня ненавидит. Особенно Цин. Честно говоря, даже не знаю, чего мне от нее стоит ждать в будущем, но я давно уяснила, что в добрых отношениях с сестрами уже никогда не буду.

Глава 11. Все перевернулось с ног на голову

ЛЮ САН

Не прошло и нескольких дней после похорон императора, как по дворцу разнеслась радостная весть.

Второй зять императора Хо Фэн пошел на поправку.

Мы с родителями сидели дома за столом, как служанка, накрывавшая обед, поделилась этим с нами – на кухне слуги во всю обсуждали последние новости. У меня в груди все отчего-то похолодело, сначала я посмотрел на отца, затем перевел взгляд на мать. Никто из нас не говорил ни слова. Мы уже спланировали, как я предъявлю свои права на трон: только смерть Хо Фэна будет засвидетельствована, как я с официальным указом, выведенным рукой Мяо Чжуана, приду во дворец в кабинет министров и объявлю себя новым правителем. Я свыкся с непривычным для себя статусом, пусть и сильно волновался, но рядом со мной были родители, которые обещали поддерживать, давать советы и делать вообще все, что будет в их силах. Я уже даже искал собственного преемника, который займется моими делами в казино, смирившись, что больше не видать мне ни бизнеса, ни свободной жизни. А тут выясняется, что Хо Фэн больше не считается умирающим. Казалось бы – можно радоваться, ведь он теперь снимет с меня всю эту нежеланную ответственность, но новость эта вызвала у меня лишь раздражение. Хо Фэн мне никогда не нравился. Из всех претендентов я меньше всего хотел видеть на троне его. И у меня еще был указ – вернее, указ был у моей матери, сам я в глаза его еще не видел, – так что я мог воспользоваться им, чтобы распорядиться дворцом, как считаю нужным. Эти мысли мне даже немного вскружили голову, никогда бы не подумал, что смогу решать, в чьих руках может быть власть в Синлинь! Я чуть не забылся, но быстро вспомнил, что у Хо Фэна есть точно такой же документ, равнозначный моему.

Только я об этом подумал и повернулся к маме, чтобы узнать, где она хранит мой указ, как в наш дома с грохотом кто-то ворвался. Мы все вскочили со своих мест, удивленные такой наглостью. На пороге стояла толпа солдат в охристой форме дворцовой стражи, в руках все держали винтовки на изготовку, словно заявились в дом не к принцессе и министру, а на поле боя.

– По приказу Его Величества арестовать принцессу Лю Синь и министра Лю Чана, – распорядился командующий отрядом офицер, и солдаты мигом рассредоточились по всей комнате, обставив нас винтовками со всех сторон.

Мама стояла бледная, держась за сердце, и не шевелилась.

– Что это значит?! – взревел я.

– Его Величество продолжает расследование, касающееся заговоров во дворце. Принцесса и ее муж стали еще одними подозреваемыми в отравлении императора Мяо Чжуана, так что нынешний император приказал их задержать, – спокойным солдатским голосом объяснил офицер.

– По какому праву? – Меня это самоуправство нисколько не устраивало. – Есть хоть какие-то доказательства? Вы не можете задержать людей, если вам нечего для этого предоставить.

– У нас есть указ, написанный рукой Его Величества Хо Фэна, и этого более чем достаточно.

Офицер вытащил из кармана документ, составленный на императорской золотой бумаге и подкрепленный красной печатью – разумеется, подлинный, – и при виде него до меня начал доходить весь смысл происходящего.

Слово императора само по себе закон. Он может приказать все, что взбредет в голову, и для этого будут не нужны какие-либо доказательства. Золотая бумага, государственная печать – если препятствовать этому документу, то это будет считаться изменой власти. Мои отец и мать, разумеется, прекрасно это понимали, а потому не препятствовали и с каменными лицами просто сдались. Я чувствовал себя так, словно под моими ногами исчезла земля, и я стал проваливаться в бездонную пропасть.

Хо Фэн, став императором, решил мне отомстить за наши стычки.

– Мы не были замешаны ни в каком заговоре, – ровным голосом сказал отец, протягивая руки ближайшему солдату, чтобы тот заковал его в наручники. – Пусть Его Величество проведет расследование