по этой части. Делай свои признания в другом месте.

– Я не о том.

– А о чем тогда?

– Дело в том, что моя сестра не убийца.

Я думал, он удивится, услышав мое шокирующее признание, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Было понятно, что Ван Кочжин мне не верит. Следующую фразу он произнес все с тем же каменным выражением:

– Все так говорят.

– Простите?

– Стоит поймать преступника, как его родственники в один голос утверждают, что он не виновен. В случае с малолетними нарушителями ситуация такая же. Все родители как по сценарию рассказывают, какой их ребенок хороший и что он просто связался с дурной компанией. Совершенно неудивительно, что и ты пытаешься защитить свою сестру.

– В тот вечер я был пьян и нес всякую чушь.

– То есть ты хочешь сказать, что она не психопатка?

Я покачал головой. Я всегда говорил только правду.

– Она больная, не отрицаю. Но она не убивала старика Кима.

– Что ты сказал?

Следователь посмотрел на меня с недоумением. И я попытался все доходчиво объяснить в деталях:

– Однажды сестра сказала, что убьет Кима. Не конкретно его, любого другого жителя деревни. Но даже если представить, что убила все-таки она, то точно не в ту ночь. Это был кто-то другой.

Я закончил свою речь, но ощущения были довольно странные. Полицейский смотрел на меня тем же взглядом, как и в тот день, когда я болтал без умолку под воздействием настойки. Я понял, что опять наговорил лишнего. Но было слишком поздно. Жизнь все-таки сложная штука. В итоге я решил признаться:

– Следы в доме старика Кима… это я. Я был в ту ночь в его доме. Следы оставил я.

– Хочешь сказать, ты его убил?

– Нет, конечно. Я и муравья убить не могу. Следы мои, не отрицаю, но убийца кто-то другой.

– И кто же?

Это уже походило на допрос. Как известно, мышь, загнанная в угол, может сама покусать кошку. Вот и мне очень хотелось наброситься на детектива и вцепиться в него так, чтобы он еще долго сидеть не мог. Но я оказался слабее мыши. В этом тупиковом положении я струсил и смог лишь писклявым голоском прошептать:

– Проверьте тетушку Янсун.

Ван Кочжин громко рассмеялся. Потом с серьезным лицом сказал:

– Это уже переходит всякие границы. Янсун и мухи не обидит. И я это прекрасно знаю. А ты следи за языком. И если тебе больше нечего сказать, проваливай.

Детектив выгнал меня из кабинета, и я покинул отдел ни с чем.

На скамейке рядом с полицейским участком сидел бомжеватого вида мужчина.

– Вот и еще один пострадавший от этого беспредела.

– Простите, а вы кто?

Мой собеседник казался ровесником следователя. Но потом выяснилось, что они знакомы.

– Ван Кочжин. Бездушный человек. В нем нет ни капли человеческого.

– Вы знаете господина следователя?

– А то! Я лучше всех его знаю. Во всем мире нет другого человека, который бы так хорошо его знал. Он сама подлость. Постоянно что-то скрывает. Когда мы учились в средней школе, Ван Кочжин постоянно прятал хлеб. Был очень высокомерным. Поверь мне. Даю голову на отсечение, я знаю этого типа лучше, чем его собственные родители.

– Вы так и не сказали, как вас зовут.

– Меня? Я бывший друг детектива.

– Какой интересный прием – поставить перед словом друг «бывший».

– Ну да. Конечно, бывший. Мы перестали общаться пять месяцев назад.

– А что вы тогда здесь делаете? Вы же сказали, что больше не общаетесь.

Я попал в самое яблочко. Мой собеседник что-то замямлил:

– Я… я просто считаю всех, кто пострадал от него. Я решил стать посредником и помогать таким людям отомстить этому негодяю. Но ты первый, кто вышел из этого здания на своих двоих, остальные оказались в камере. Так что можешь обращаться ко мне за помощью. Поздравляю!

– А как вы можете помочь? – спросил я с недоверием, что было вполне оправданно. Мужчина выглядел как обычный попрошайка. Дешевые хлопчатобумажные штаны и спортивная майка, открыто демонстрирующая небритые подмышки.

Я никак не мог понять, почему этот почти опустившийся на социальное дно человек мечтал отомстить детективу полиции. Объяснения не заставили себя долго ждать:

– Каждый человек имеет право на месть. Ван Кочжин очень плохой человек. А я – то самое противоядие, которое спасет мир от него.

В этот момент мужчина направил указательный палец в сторону выходившего из здания следователя. На какой-то момент они пересеклись взглядами. Детектив покачал головой и таким образом уклонился от пристального взгляда своего «бывшего» друга. Мой новый знакомый был несказанно счастлив своей победе в этом поединке. Он погладил меня по голове и сказал:

– Я все могу. Только в рамках закона.

Он сказал это твердо и уверенно, как будто одним ударом вогнал гвоздь по самую шляпку. В молодости он был подающим надежды юристом. Прошлое и будущее связаны между собой, хотя на первый взгляд в это трудно было поверить. Но факт оставался фактом – человек бомжеватого вида в старой спортивной майке когда-то собирался сдавать юридический экзамен на государственную должность.

Он оказался младшим сыном хозяйки магазинчика «1000 мелочей». Его мать при рождении дала ему имя Сон Ломён, не закладывая в него никаких философских значений. Просто мама хотела, чтобы имя было созвучно европейскому «Соломон».

В молодости она очень любила литературу. Это сейчас она опустилась до продажи самопального алкоголя и игры в карты на деньги. В молодости хозяйка была очень романтичной девушкой.

Наибольшее впечатление на нее произвел роман «Доктор Живаго». Она настолько прониклась этим произведением, что хотела назвать своего старшего сына Живаго. Она специально познакомилась с молодым человеком по фамилии Чи, чтобы имя ребенка стало созвучно заветному «Живаго». Но ее планам не суждено было осуществиться, замуж за него она не вышла. Впоследствии она вышла за мужчину по фамилии Сон. Здесь ей пришлось пойти на компромисс с собой.

С фамилией Сон придумать ребенку имя, созвучное с «Живаго», не представлялось возможным. Тогда женщина решила выбрать другого героя романа – юриста по имени Соломон. Таким образом, фамилия Сон стала как бы первым слогом этого имени. Но проблема заключалась в слоге «мон». Такого просто не существовало в корейской традиции. Поэтому она выбрала иероглиф «ло» со значением «работать» и иероглиф «мён» со значением «прилагать усилия». В итоге всех манипуляций мой новый знакомый получил свое имя Сон Ломён, чем-то отдаленно напоминающее «Соломон». В дальнейшем благодаря этому имени судьба завела его на путь юриспруденции.

– Хоть я так и не закончил высшую школу права…

В течение шестнадцати лет учебы, начиная с восьми лет, Соломон был примерным учеником. И идеальным сыном. Детей в семье было двое, но старший в молодости пропал без вести. Поэтому все надежды матери легли на плечи Соломона.

Старшего брата Соломона звали Сон Помин. Он был не такой сообразительный, как младший. С самого его рождения родители очень переживали, потому что мальчик практически ни на что не реагировал. Он даже не кричал в момент появления на свет. И только после того, как акушер ударил его по нужному месту, он закричал.

С рождения Сон Помин был медлителен во всем. Он даже моргал и шевелился очень медленно. Поэтому мама дала ему имя Помин, что означало «умоляю, стань таким, как все, обычным ребенком». Это и определило его судьбу. Помин вырос обычной, заурядной личностью. Безмолвный крестьянин, среднестатистический представитель своего класса.

– Но что бы ему ни было предначертано, мой брат ушел, так и не реализовав себя.  – По глазам было