преступления, как коп, это уже получалось у меня автоматически, и, видимо, другие копы сразу признавали меня за своего. К тому же, дружеский кивок никогда не бывает лишним.

Парни внутри дома обрадовались мне гораздо меньше. Вначале я немного осмотрелся на первом этаже и заглянул в кабинет Лоры, где заметил полный разгром. Но, судя по тому, как люди сновали туда-сюда по лестнице, я пришел к выводу, что преступление произошло в спальне. Я поднялся на второй этаж, где и застал детективов. Видимо, они почти закончили, потому что тело Лоры как раз погрузили на носилки и готовились уносить. Пока санитары не натянули простыню, я бросил последний взгляд на любимую актрису моей юности. Лицо ее выражало скорее удивление, чем страх. Ночная рубашка на груди была черной от засохшей крови и разрезанной в нескольких местах, похоже что от сильных ножевых ударов.

– Что здесь произошло? – спросил я непринужденно.

После небольшого скандала, демонстрации моих документов, обещаний немедленно вышвырнуть меня с места преступления, лишить лицензии, а заодно уволить тех, кто меня вообще пустил, мы смогли продолжить спокойную беседу.

– Ты – Стин? – вдруг спросил меня один из детективов, представившийся Хэллораном. – Тот, кто в прошлом году поймал Убийцу с кнутом?

Конечно, вся слава досталась полицейскому управлению и моему другу Вэлу Каррадоку, но признание заслуг от бывших коллег мне польстило. Я кивнул.

Хэллоран кивнул мне в ответ. Мы словно молчаливо настроили наши полицейские антенны на одну волну, хотя я больше и не служил в управлении.

Я рассказал о том, что вчера познакомился с Лорой и ее сыном и даже с ними завтракал.

– Но потом мисс Латимер собиралась в салон красоты и еще бог знает куда, так что вряд ли я был последним, кто ее видел, – добавил я.

– Да, ее убили сегодня ночью. В девять вечера мисс Латимер отправилась спать. Ее экономка утверждает, что в последние дни она всегда ложилась рано. Экономка ушла в свою комнату в десять вечера. Ее комната находится во флигеле, по ее словам, она ничего не слышала. В шесть утра она встала, чтобы приготовить завтрак и удивилась, не застав хозяйку на лужайке, где та имела обыкновение с утра медитировать, – Хэллоран сверился с блокнотом, произнося последнее слово. – После этого она сразу заметила, что в кабинете рядом с гостиной все перевернуто вверх дном. Она забеспокоилась и поднялась к мисс Латимер в спальню, где и застала ее, заколотую ножом. В спальне тоже был полный разгром. Сын отсутствовал, что, говорят, тоже в порядке вещей. Он так до сих пор и не объявился, мы его ищем.

– Спросите у журналистов на улице, – посоветовал я. – Ник Латимер известный светский мот, наверняка, он провел ночь в клубе или на вечеринке.

Хэллоран пожал плечами.

– Хорошо, если у него есть алиби. Впрочем, мы его особо и не подозреваем. Судя по всему, тут очевидное ограбление. Вор знал, что хозяева рано ложатся спать. Мог проследить, что молодой Ник не ночует дома. Ворота были открыты, а дверной замок здесь можно вскрыть вязальной спицей. Он обшарил кабинет, а потом поднялся в спальни. Экономка говорит, что пропали драгоценности мисс Латимер. Наверное, когда он чистил ее тумбочку от блестяшек, хозяйка проснулась, и вору ничего не оставалось, как заставить ее замолчать.

Я не разделял уверенность Хэллорана в версии банального ограбления. Вор мог спокойно оглушить хозяйку, а не бить ее несколько раз ножом в грудь. Сам нож был взят из кухни Латимеров, значит, вору вначале потребовалось специально зайти на кухню за оружием, а уже потом идти шарить по спальням. К тому же в течение трех месяцев Лоры Латимер вообще не было в городе. Ее сын гулял по ночам, а дом был оставлен на попечение старой экономки. Не проще ли спланировать ограбление в этот период?

Все эти соображения я высказал Халлорану, после того как еще раз осмотрел место преступления. Особенно меня заинтересовал разгром в кабинете. Насколько я помнил, там вообще не было ничего ценного, кроме нескольких актерских наград Лоры на полках. Тем не менее, ночной визитер неплохо там пошуровал, свалил все с полок, перевернул ящики стола, разбросал сценарии по комнате. Даже как-то слишком тщательно постарался.

– Вы думаете, сын мог убить надевшую мамашу с проблемами и инсценировать ограбление? – проницательно спросил Хэллоран. – Кто еще получает выгоду от ее смерти?

Я пожал плечами. С одной стороны, юному Нику действительно могло надоесть работать нянькой при матери-алкоголичке. С другой, мне показалась, что это едва ли не единственная работа, которую он вообще в состоянии выполнять. Тем более, что в последние дни Лора была в порядке и даже строила какие-то планы. Неужели сын убил ее, потому что не хотел переезжать в Париж?

В этот момент Хэллорану доложили, что Ник нашелся. Он приехал сам и еле прорвался к дому, совершенно ошалевший от нацеленных на него камер газетчиков. Мы с детективами прошли на кухню, куда отвели юношу. Экономка пыталась всучить ему чего-то успокаивающего вроде горячего молока с печеньем, но Никки ясно дал понять, что предпочитает виски. С большим неодобрением из глубин буфета была извлечена бутылка.

Зубы Ника стучали о стакан, пока он слушал полицейских. Затем он охотно, хотя и путаясь в мыслях, стал отвечать на вопросы о своих передвижениях. Оказалось, парень действительно поехал на вечеринку, где и вырубился прямо на пляжной лежанке. Едва проснувшись, он сразу поехал домой, чтобы продолжить спать уже в постели.

– Я не понимаю, как это могло произойти, – продолжал он встряхиваться, словно надеясь, что это действительно все еще продолжается пьяный сон.

– Когда вы видели свою мать последний раз?

– В пять вечера. Мы пообедали вместе. Здесь принято обедать рано, потому что мама бережет фигуру, – он даже не заметил, что употребил настоящее время. – Она была очень радостная и оживленная после визита к косметологу. Выглядела так, будто помолодела лет на пять. После ужина мама ушла к себе в кабинет. Я даже не успел с ней попрощаться до завтра. Больше я ее не видел.

Ник закрыл лицо ладонями.

– А что вы делали после ужина? – уточнил Хэллоран.

– Я читал в своей комнате. Потом решил поехать в клуб «Пинкис» на танцы. Это было около восьми. Я хотел зайти к маме и пожелать ей спокойной ночи, но она разговаривала по телефону. Я приоткрыл дверь кабинета и услышал ее голос. Тогда я решил ей не мешать и просто ушел.

Надо же, Ник читает. Хотя он же хотел стать писателем – а все