class="p1">– Я не могу, – почти прошептала я, очень напуганная. – Правда не могу.

– Помоги мне, пожалуйста!

Когда я взялась за лестницу, она тревожно пошатнулась: за много десятилетий с тех пор, как бассейном пользовались в последний раз, болты креплений успели проржаветь чуть ли не в пыль. Я залезла по ней наверх и выбралась наружу. Стиснув зубы от боли, я хотела было побежать к ограде, но в последний момент все же не удержалась и глянула через плечо.

Мальчик стоял у подножия лестницы и все так же наблюдал за мной. Развернувшись, я зашагала к мотелю, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег.

В той стороне, куда убежали Каллум и Ник, было тихо. Ни криков, ни выстрелов. Я потянулась в карман за мобильником, но потом вспомнила, что оставила его в машине, так как здесь не ловила связь. Нужно позвонить в полицию.

Мои ключи лежали в кармане пальто, и в темноте я долго возилась с ними, пока наконец не открыла входную дверь. Потом включила верхний свет и обошла стойку ресепшена. Сняла трубку стационарного телефона.

И вот наступает момент, когда ты вдруг понимаешь, что кто-то перерезал телефонные провода… кто-то, кто все еще находится в мотеле.

– Заткнись! – прохрипела я вслух, обращаясь к собственному чрезмерно активному воображению. – Это же не фильм ужасов.

И я была права. Из старой телефонной трубки раздался громкий и ровный гудок.

Я набрала 911 и, пока ждала ответа, осмотрела себя при свете флуоресцентных ламп. Вся в грязи и старых листьях, на левом запястье – кровавая ссадина, которую я даже не почувствовала. Мое тело умоляло меня опуститься в кресло – каким бы неудобным оно ни было, – но я боялась, что если сяду, то уже не смогу встать.

Я пересказала оператору службы 911 все, что произошло в тот вечер: как за мной следил, а потом напал и столкнул в пустой бассейн человек по имени Каллум Макрей, и как мой друг Ник бросился за ним вслед. Диспетчер спросил, не ранена ли я, и я ответила «возможно», чувствуя, как по позвоночнику волнами разливается боль. Когда он спросил, могу ли я подождать на линии, пока он отправляет ко мне полицию и скорую помощь, я вдруг услышала приближающиеся шаги.

Воздух заледенел, и в нос мне ударил резкий запах сигарет.

– Мисс Кирк? – переспросил оператор, не услышав ответа. – Вы здесь?

Шаги приближались. Уверенная поступь. Не мягкие теннисные туфли и не женская шпилька. Значит, мужчина.

Я видела в воздухе собственное дыхание.

– Мисс Кирк? – снова позвал оператор.

– Я не могу сейчас оставаться на линии. – Мне стало стыдно, ведь он был ко мне так добр. – Мне очень нужно идти.

Едва я повесила трубку, в открытую дверь с улицы вошел мужчина.

На нем были строгие брюки и длинное темное шерстяное пальто. Начищенные до блеска ботинки. Белый, лет тридцати пяти, чисто выбритый и с аккуратно причесанными темными волосами. Лицо самое обыкновенное, с правильными чертами. На шее виднелся узел галстука, спрятанного под застегнутым на все пуговицы пальто. В руках он держал небольшой старомодный чемодан.

В нем было что-то настолько пугающее, что я едва не закричала.

Он взглянул на меня. Я никак не могла разобрать цвета его глаз – то ли серые, то ли карие. Все детали его внешности – лицо, одежда – будто бы соскальзывали с него, как вода скатывается с маслянистой поверхности. Я моргнула, и на моих глазах выступили слезы. Желудок от ужаса сжался в комок. Пальцы онемели. В нос мне снова ударил тяжелый и едкий запах сигаретного дыма.

– Я хотел бы снять номер, – сказал мужчина.

Голос у него тоже был каким-то неопределенным. Как именно он звучит, я не могла понять. Как и того, был ли этот голос настоящим или же я слышала его только у себя в голове.

А потом до меня дошло – даже не знаю как: передо мной Саймон Хесс.

Может, лучше убежать? Или он – только плод моего воображения? Чтобы добраться до двери, мне бы пришлось пройти мимо него. Что будет, если я подойду ближе? Он исчезнет или – что будет намного хуже – я почувствую, что у него есть подобие живого тела? Нет, подойти к нему я не могла. Поэтому, пока он смотрел на меня, я замерла на месте. А потом он меня заметил – в этом я была уверена.

– Могу ли я снять комнату? – повторил он и вытянул ладонь.

Ключ. Он попросил ключ. Даже не подумав, я наклонилась и открыла ящик. Выбрала не глядя ключ и сжала его в ледяной руке. Мне было слишком страшно обойти стол и отдать ключ лично, поэтому я положила его на стол и отодвинула подальше от себя.

Саймон Хесс постоял еще немного с протянутой рукой, а затем опустил ее.

– Номер 209, – сказал он голосом, который был одновременно реальным и нереальным. – Дом, милый дом.

Я посмотрела на стол и увидела на кожаной бирке ключа номер двести девять.

– Спасибо, – сказал Хесс, после чего развернулся и вышел из комнаты.

Я слышала, как его шаги удаляются по коридору к лестнице. А потом входная дверь громко хлопнула, и я подскочила на месте. Из моей груди вырвался испуганный всхлип. Свет погас. Где-то рядом в темноте закашлялся мужчина. Сквозь окошко в двери было видно, как снаружи померкла вывеска.

Бетти, подумала я.

Она была здесь. Так же как и ее убийца. Которому я только что дала ключ от номера.

Я обошла стол так быстро, как только могла. На пути к выходу я задела что-то плечом – что-то мягкое, похожее на паутину. Я бы закричала, но не было времени: нужно было бежать.

Я схватила дверную ручку, но не смогла ее повернуть.

– Нет, – простонала я, дергая за нее снова и снова. – Нет, Бетти, нет, нет, нет…

Позади меня в темноте надрывно затрезвонил телефон. Я снова дернула ручку, и на этот раз она поддалась. Выскочив на тротуар, я несколько раз судорожно вдохнула и выдохнула, а затем помчалась к машине.

На балконе одна за другой открывались двери. Света не было. За спиной у меня по-прежнему надрывался телефон. Добравшись до машины, я вдруг поняла, что ключей у меня нет. Они остались в офисе.

– Нет, – повторила я.

Казалось, это было единственное слово, которое я еще могу произнести. Когда я потянула за ручку, дверца машины открылась. Она была не заперта, но завести двигатель и уехать я бы все равно не смогла.

Тем