Вот оно что… Вероника решила продолжить наш телефонный разговор про секрет, который я уже знал.

– Ты о чем? – Прикинулся я, без особой надежды обмануть Веронику.

Девушка принялась неспешно одеваться, явно специально дразня меня молчанием и намеренно плавными сексуальными движениями, но я терпеливо ждал и она, наконец, произнесла:

– Тяжко наверно любить собственное отражение.

Я пожал плечами:

– Тебе это должно быть знакомо.

Вероника снова взяла бутылку с небольшого столика и отпила немного, пропустив мое замечание мимо ушей, потом посмотрела на меня, вскинув бровь:

– Ты правда ее любишь?

Я не ожидал такого прямого вопроса. Он был слишком сложным даже для меня самого, но молчание выдавало меня не хуже слов, поэтому я ответил встречным вопросом:

– С чего ты взяла? Она тебе сказала?

– Отчасти, – Повела плечами Вероника, – Ты злишься на нее?

Я отвернулся, промолчав.

– Не нужно. Она больше молчала, чем говорила, но молчание бывает слишком красноречивым.

– Ясно.

– Значит правда?

Я не знал, как ответить. Сказать правду, значит окончательно раскрыть своей секрет Веронике, змее, которой сам дьявол бы не доверился! Если я скажу, что у меня нет никаких чувств к Санрайз, Вероника наверняка использует это против меня. Расскажет Санрайз, и я понятия не имел, как тогда она отреагирует! Мои признания в письмах она сочтет ложью и так тяжело выстраиваемое доверие между нами рухнет, возможно, уже навсегда… Как молчание Санрайз, мое молчание тоже оказалось красноречивым. Задумавшись о чувствах Санрайз ко мне, я совсем забыл о сканирующем взгляде коварной дьяволицы.

– Ты же понимаешь, что это идиотизм? – Спросила Вероника.

Я иронично улыбнулся. На душе было скверно как никогда. Пока мои чувства были заперты во мне, пока о них знала только Санрайз, они казались мне чем-то удивительным, странным…, обреченным, но таким ярким! А теперь Вероника парой слов обратила их в безумие. Поставила еще один диагноз, от которого я не мог отделаться. Будто развеяла образ Санрайз, превратив его в фантазию. Повинуясь какому-то порыву, я вырвал из рук Вероники бутылку и залпом опустошил ее. Она молча наблюдала за мной и только когда я зашвырнул бутылку далеко за пределы источника, спросила:

– Полегчало?

– Нет.

Все что я ощутил, это жжение от крепкого пойла, которое казалось только еще больше испортило настроение. Я будто выпал из реальности, хотя на самом деле Вероника вернула меня к ней. Облегчение, которое я надеялся получить в источнике так и не наступило. Мне не следовало лезть во всю эту ерунду с секретом, выпытывать его у Вероники, притворяясь Санрайз. Мне нужно было остаться в нашем мире на двоих. Даже если Санрайз была всего лишь плодом моего воображения!

Я ощутил внезапное прикосновение и обнаружил руку Вероники у себя на плече:

– Я не кусаюсь, – Тут же сказала она, – Просто стараюсь проявить участие.

– Меня это пугает.

Я стряхнул ее руку с плеча. В этот момент я подумал, что самое худшее со мной уже произошло: о моих чувствах к Санрайз узнала Вероника. Дальше не могло быть хуже. Что мне скажет Андрей, если узнает? Скорее всего только молча посочувствует. Как врач спросит: «когда это началось?», как о болезни… Пиксель сперва поржет, а потом погрустит со мной, возможно вспомнит, что сам хотел приударить за девушкой Санрайз, если бы в ней не застрял его друг. Дарлис… Вот от него я как обычно не знал, чего ожидать. Он сам не ровно дышал к Санрайз и, черт…, он мог мне посочувствовать, а мог задеть больнее других. Про Джеймса я даже не думал, он явно останется в стороне и будет наблюдать за нами как за чудной компанией из какого-нибудь ситкома.

– Боишься, что я проболтаюсь? – Сверкнув глазами, спросила Вероника.

Я покачал головой, осознав, что сейчас мне плевать:

– Я застрял в женском теле в сраном средневековье, думаю, меня уже мало что может напугать.

– А если она ответит тебе взаимностью?

На мгновение ее вопрос озадачил меня, но я уже не раз размышлял над ответом и прекрасно знал, что ничего хорошего такие отношения не сулят.

– Мне нужно идти, – Ответил я и развернулся к двери.

– Напишешь ей о нашей игре в источнике?

Вопрос Вероники прозвучал так, как будто она знала, что играла вовсе не с Санрайз. Ощутив, как к щекам снова приливает кровь, я не стал поворачиваться, бросив лишь:

– Это ее тело и…, ее дело.

Я оглянулся только у самой двери. Вероника любовалась блеклым оранжевым золотом, утонувшего за горизонтом солнца и пила вино из горла. Не сдержавшись, я спросил, где-то в глубине души надеясь, что она не услышит:

– Ты расскажешь остальным?

Вероника оглянулась и какое-то время молчала, почти убедив меня, что мой вопрос до нее не добрался, свалившись где-то по дороге. Но вот уголок ее губ дернулся, и она пожала плечами:

– Давай сохраним интригу в наших отношениях.

Глава 15

В моих руках снова был этот нелепый меч. Я нашла его на диване и вероятно не случайно. Снова вернувшись взглядом к посланию Димы, я перечитала его еще раз. Он писал, что успешно добрался до квартиры и тут же остерегал от того, чтобы я покидала ее. Прежде я бы сочла, что он снова пытается что-то скрыть от меня, но теперь я прекрасно осознавала опасность выхода на улицу. Впрочем, как оказалось, квартира тоже не была надежным укрытием. После моей встречи с воришками и «полицейскими» Дима явно опасался появления стражей на пороге и, судя по всему, намеривался встретить их с мечом в руках. Мне это не казалось разумной затеей, учитывая боевые навыки Димы, но возможно он оставил меч для меня. Впрочем, уже в следующем абзаце он развеивал эту мысль: «Если полицейские начнут ломиться в квартиру, не вздумай кидаться на них с мечом!». Эти слова он подчеркнул двумя чертами, явно переживая, что именно так я и поступлю.

– Проклятье!

Местные стражи не казались мне серьезными противниками, они даже не носили броню, но возможно, в отличие от Димы они владели магией. В этом случае противостоять им будет очень непросто. С другой стороны, тот страж, который погнался за мной, отстал почти сразу… С мечом, даже таким ущербным, как этот, я бы одолела его без труда. Очевидно предвидя это, Дима счел разумным объяснить мне