Возможно, он просто ждет ответной откровенности или чего-то большего, о чем не может попросить в силу своего воспитания?

Пока мы пробирались мимо склада барахла, оставшегося от погибших в пустыне людей, я украдкой поглядывала на спутника, возвращаясь мыслями к гарему, в котором очнулась. Тогда я решила, что он евнух, возможно так и было на самом деле? Проклятье, о чем я думаю?! Мне нужно выяснить про Всадников и Амерона! Я должна сосредоточиться на главном. Возможно я правда соглашусь стать ученицей Салима, и он просветит меня насчет всех тех исследований, которые проводит у себя в мастерской.

Теперь, когда мы почти покинули оазис, я вспомнила как беспощадно солнце за его пределами, а маршакри об этом и не забывали. Свою тюрьму они соорудили, учитывая мучения, которые несло с собой светило. Покинув склад, мы углубились в пустыню, и когда я уже хотела узнать, куда Салим меня ведет, я увидела клетки. Их было около дюжины, и все стояли на расстоянии друг от друга, таким образом, чтобы от рассвета и до заката, солнце обжигало их лучами. Кроме того, у клеток не было крыш, и я с дрожью вообразила себе, до какого исступления солнце доводило заключенных, добравшись до зенита.

– Святая Благодать! – Не удержалась я от восклицания, когда заметила в одной из клеток Дарлиса.

Он сидел спиной к восходящему солнцу, понурив голову, и явно пытался спрятаться от жара. При этом он не опирался на прутья, и я догадывалась почему. Кованое железо буквально раскалялось от солнца, лишая преступников желания прикасаться к решетке. Я бы оценила сообразительность тюремщиков, придумавших подобные клетки для преступников, но Дарлис преступником не был…, а изобретение вполне могло быть заслугой Салима.

– Я сам не в восторге от этого места, но уже не раз убеждался в том, что суровость наказания способна предотвратить еще не совершенные преступления, – Сказал Салим.

– Но Дарлис не преступник! Почему ты не запер меня здесь?

Вид измученного друга меня выбил из колеи и прежде спокойный Наматхан теперь казался мне равнодушным. Хозяин оазиса снова погрустнел и признался:

– Я бы не стал этого делать, но он убил нескольких маршакри. Я мог потребовать освобождения для тебя, но не для него.

– Выходит, ты и здесь не хозяин? – Невольно вырвались жестокие слова.

Я не хотела задеть Салима, в конце концов, мне он ничего плохого не сделал, но слов было не вернуть.

– Я был здесь хозяином до того, как меня нашел Сальмет. С того момента я мог выбрать, бежать снова или пойти на какие-то уступки. Я устал бегать.

Наматхан не прятал глаз, как это сделал бы любой другой, он смотрел на меня, будто ожидая, что я разнесу его аргументы, но они мне были понятны. Возможно, не случись вчерашнего ужина, я бы сочла его трусом, жалким магом, но теперь, зная его историю… «Изменилось ли твое отношение ко мне теперь?» Нечто подобное он спросил, тогда. Да, изменилось, призналась я себе:

– Извини, я не хотела, чтобы это так прозвучало.

Наматхан снял с пояса фляжку и наполнил ее водой, призванной из воздуха:

– Я приходил к нему каждый час, приносил воду и еду.

Салим протянул фляжку мне:

– Для него я просто Салим и, если позволишь, хотел бы им остаться…, на какое-то время.

Я приняла фляжку из рук Наматхана, все еще гадая, каким он был настоящим, узнаю ли я его или только одну из множества масок? Возможно, Дарлис знает его другим, отнюдь не милосердным и заботливым мудрецом отшельником, монахом и художником…

– Я подожду здесь.

– Спасибо, – Кивнула я и направилась по раскаленному песку к клеткам.

Только раз я оглянулась, взглянув на Салима, будто призрака в белоснежной рубашке. Он провожал меня взглядом и сам казался миражом. Усиливая этот эффект, за ним поднимались кроны тропических деревьев. Мне срочно нужен был кусочек прежней реальности, чтобы убедиться в том, что все происходящее не сон.

– Ох, я думал ты не придешь…, – Пробубнил Дарлис, не поднимая головы.

Он остался в одной рубашке и брюках, закатанных до колен. Сапог у него не было, и ноги от горячего песка он прятал в наручах, которые ему оставили с остальными элементами брони.

– Салим, ты можешь раздобыть бумагу? Я бы написал Санрайз…

Тут Дарлис поднял глаза и увидел меня:

– Ооо, вот и солнечный удар подоспел…

Он пытался облизать пересохшие губы таким же пересохшим языком. Из-под спутанных, мокрых от пота, волос смотрели усталые глаза измученного волка, вся шея обгорела на солнце, несмотря на покрывающий кожу слой грязи, в которую превратился песок, смешавшись с потом. Во мне невольно проснулось желание вытащить Дарлиса отсюда, отвести в свою комнату и запустить в ванну…, возможно даже в компании той девушки, которая сделала мне потрясающий массаж.

– Это я. Прости, я только сейчас смогла тебя навестить.

Дарлис нахмурился, подняв такую же изжаренную на солнце руку:

– Можно я ткну тебя пальцем, а то еще не уверен, что ты настоящая?

– Лучше выпей.

Я подала Игорю фляжку, и он тут же припал к ней. Опустошив за один присест, он с облегчением вздохнул.

– Ты второй человек, которого я увидел за все время. Хотя первый еще больше похож на приведение.

– Салим? Действительно похож.

– О, ты тоже его видишь? Это хорошо, а то я даже не был уверен, что пью настоящую воду.

Дарлис чуть расслабился и улыбнулся:

– Черт, ты потрясающе выглядишь… Бл…ть, это уже становиться какой-то традицией. Я скоро смогу составить путеводитель по местным тюрьмам и эта, к слову, самая хреновая.

– Я постараюсь тебя вытащить.

– Глядя на тебя, я начинаю верить, что у тебя получится. Объяснишь, что здесь происходит? Салим сказал, что мы в оазисе того самого Наматхана, но знакомить меня с ним не торопятся.

Я не была уверена, что Салим даст мне достаточно времени для разговора и оглянулась назад. Он стоял на прежнем месте, терпеливо дожидаясь меня под солнцепеком. Мне нужно было рассказать все самое важное и в какой-то момент, я даже подумала о том, чтобы отдать Дарлису послание, которое написала Диме. По крайней мере, это сэкономило бы массу времени, но там было написано и то, о чем Дарлису знать не нужно.

– Ты убил маршакри, которые нас нашли?

– Тех, до которых смог добраться. Черт, если бы со всеми разделался, то мы бы