раз ты избавил меня от множества вопросов, и я впервые за долгое время чувствую себя отдохнувшей.

Я сказала чистую правду, и теперь смотрела на Салима, как на своего спасителя. Вероятно, он прочел мой взгляд верно и скромно улыбнувшись спрятал глаза:

– Я рад. Такова была моя цель.

Мы выпили вина и уделили внимание изысканным блюдам, обмениваясь улыбками и взглядами. Салим угадывал малейшее мое желание, заканчивал за мной предложения в беседе, которую мы вели ни о чем. Мне казалось, что вчерашний пир с хозяином оазиса не может повториться, таким великолепным он был в отношении всего, но сегодняшняя трапеза превзошла его, прежде всего потому, что мои мысли наконец-то обрели какой-то порядок. Раньше я шла к Разлому, лишь доверившись своим спутникам, в надежде избавиться от связи с Димой, но теперь я почти разобралась, как эта связь возникла и действительно поверила, что смогу от нее избавиться!

– Мне нравится твой смех, – Неожиданно и совершено серьезно заявил Салим, глядя на меня поверх сцепленных рук.

Я смущенно опустила взгляд, ощущая, что теперь легкая, без тягостных мыслей голова, охотнее хмелеет от вина.

– Я иногда слушаю смех и пение девушек в саду, но они ничего не стоят.

– А мои стоят?

– Когда смеется человек, знающий цену редкому счастью, он смеется искренней, а я люблю правду, как ты знаешь. Но как ты поешь, я не слышал.

Я сглотнула, вспомнив бардовские замашки Димы. Что ж, здесь мне Салима порадовать нечем, петь я не собиралась, хотя от сегодняшних открытий и выпитого вина хотелось.

– Я не пою, – Ответила я.

– Я тоже, – Уголком губ улыбнулся Наматхан, – Хотя талантом обладаю, как говорили многие.

– Наверно не случайно?

– Вероятно.

Салим поднял бокал и салютовав им, выпил, я последовала его примеру.

– Мы можем выйти прогуляться, а после я покажу тебе твою комнату.

Решив, что свежий воздух мне не повредит, я согласилась и мы снова покинули мастерскую. В этот раз Салим повел меня в другую сторону и довольно скоро мы оказались в еще одном саду, почти в самом центре оазиса. Здесь собрались самые высокие деревья, способные дотянуться до солнца выше крыш домов. Так же здесь располагалась целая анфилада фонтанов, и тропинки и аллеи были выложены мрамором. Теперь я знала, откуда бралась вода в оазисе, но каким образом здесь возникли столь изысканные архитектурные творения, было загадкой. Лишь небрежное упоминание Наматхана о дарах, давало представление о состоянии, которым владел хозяин оазиса.

– Один из немногих законов, действующих в оазисе, гласит, что остаться здесь могут лишь те, кто приносит пользу поселению. Люди, которых ты здесь видишь, ухаживают за растениями и домами, собирают урожаи, занимаются резьбой и укладывают дороги. Как ты могла заметить, здесь нет ни лошадей, ни верблюдов. Мы существуем совершенно автономно от остального мира и мало кто хочет покидать это место. Только у преданных мне воинов есть небольшая конюшня, и только разведчики время от времени уезжают в пустыню за нужной мне информацией.

– Я понимаю тех, кто хочет остаться, – Сказала я, присев на красивую скамейку, расположившуюся в тени деревьев, – Мне очень нравиться здесь и я бы сама хотела остаться, но едва ли принесу пользу твоему городу.

Наматхан улыбнулся сев рядом и, как и я, оглядывая цветущий сад:

– Я надеялся, что тебе понравиться здесь. Ты украшаешь это место…

– Как те девушки в гареме? – Хитро улыбнулась я.

Наматхан посмотрел на меня, нахмурившись, будто эта мысль казалась ему совсем неуместной:

– Нет, как хозяйка оазиса…

– Ох…, – Я не нашла подходящего ответа, и смущенно отвела глаза.

Эти слова напомнили мне Кеола, который самонадеянно объявил меня его королевой. Ничего подобного я не ожидала от Наматхана. Возможно заметив мое смятение, а может просто дополнив мысль, он все же успокоил меня:

– Прости, наверно прозвучало слишком странно. Это не предложение руки и сердца.

Неожиданно для себя, я ощутила некоторое разочарование. Наматхан казался мне одновременно искренним и непознаваемым, будто открытая книга, написанная на незнакомом языке. Даже сейчас, я не могла прочесть его истинное отношение к себе. Я знала, что он не навредит мне, но есть ли за этим что-то большее?

– Да, это было неожиданно, – Признала я.

– Дело в том, что у моего изгнания есть побочный эффект, – Наматхан опустил глаза к земле, – Я могу создавать подобные места, но мне некому оставить их, а мое время не бесконечно.

– То есть…, – Мне трудно было в это поверить, и я решилась уточнить, – Ты хочешь, чтобы я стала хозяйкой оазиса вместо тебя?

Наматхан посмотрел на меня уставшим взглядом и кивнул:

– У меня нет ни детей, ни супруги, но я уже предложил тебе стать моей ученицей… Если ты еще не против, то это бы сделало меня счастливее.

Теперь к некоторому сожалению, прибавилась нотка облегчения. Салим не планировал как прочие мои спутники предлагать мне брак, но мог сделать меня своей ученицей!

– Я…

– Ты можешь не отвечать сразу.

Теперь я была уверена, что должна рассказать о Диме, но не знала как.

– Я очень хочу остаться здесь…, с тобой. Стать твоей ученицей было бы честью для меня, но…

Салим не меняясь в лице ждал моих слов, но все что я смогла выдавить, это:

– Мне нужно добраться до Разлома.

– Из-за Всадников?

Казалось, Наматхан спросил наугад, но мне померещилось, будто он знает не только обо мне, но и об остальных моих спутниках.

– Я должна узнать, как это связано со мной, – Отчаявшись ответила я.

– Значит, у тебя есть повод считать, что некая связь существует…

Я молчала, уже не замечая красоту вокруг и так же опустив глаза к мраморной аллее.

– Ты сказала, что я избавил тебя от множества вопросов, но я услышал всего несколько и даже не уверен, что ответил на них.

– Я многое узнала о Разломе, Амероне и Тилларии…

– Они интересовали тебя, потому что Амерон считает тебя Тайгой?

Я чувствовала себя обманщицей. Наматхан был честен со мной, а мне ответить взаимностью было слишком не просто. Проклятье! Казалось, я теперь все лучше и лучше понимала Диму. Невольно мне вспомнились его слова о чувствах ко мне… Было в них что-то схожее с тем, что я ощущала к Наматхану. Возможно, поэтому мне так