заклинания, увеличив радиус поражения смерча и в тоже время уменьшив расход сил на его призыв. Затем я овладела новым для себя заклинанием – огненной плетью, а когда опьяняющий восторг от собственных способностей, казалось, достиг предела, Наматхан показал мне, как заставить гореть все мое тело. Заклинание называлось «аура» и его особенности зависели от основных сил мага. Поскольку я управляла огнем, то моя аура покрывала все мое тело пламенем, превращая меня в факел. В отличие от смерча, который вместе с врагами мог сжечь и меня, аура позволяла мне перемещаться, не причиняя себе никакого вреда.

– Великолепно! – Похвалил Салим, когда я сумела самостоятельно призвать новые заклинания по очереди.

С удивлением я отметила, что, несмотря на магическое безумие, которое мы устроили в ином измерении, я не нуждалась в магическом зелье. Прежде одного смерча было достаточно, чтобы серьезно подточить мои силы, теперь же мне казалось, что я могу использовать магию бесконечно. Но Салим поспешил убедить меня в обратном и довольный своей ученицей велел прекратить игру с магической плетью и передохнуть.

– Это измерение наполнено магией, поскольку оно ею создано, – Пояснил Наматхан, – Здесь твои силы расходуются не так быстро, но теперь и в реальности их хватит на дольше.

– Я никогда не ощущала ничего подобного! – Призналась я, с улыбкой разглядывая свои руки и тело, – Раньше прибегая к магии, я словно поднимала валун, а сейчас как будто сама наполнена воздухом и неудержимой энергией.

– Присядь, – Сказал Салим и сам устроился в позе лотоса передо мной.

Я села в такую же позу, и он взял меня за руки, прикрыв глаза. Я смотрела на его лицо, отмечая безупречную красоту и умиротворение. Мне захотелось коснуться его, но мои руки были в его ладонях, и я позволила себе лишь скользить взглядом по нему, а в какой-то момент, закрыла глаза, словно присоединилась к нему в неведомом мысленном путешествии. Когда я их открыла, то обнаружила, что мы снова в мастерской. Салим смотрел на меня с улыбкой еще более теплой, чем прежде. В синих глазах еще искрились озорные вспышки магии:

– Как тебе первый урок?

Из меня вырвался восторженный вздох и губы сами расплылись в улыбке:

– Ты прекрасный учитель и…, – Эмоции распирали меня, и я ловила себя на том, что мне нетерпится испробовать новые способности в реальном мире.

– А ты лучшая из учениц, – Прервал мои восторги Салим.

– Ох, и много у меня конкурентов?

Салим засмеялся, ответив:

– Только ты. Других учеников у меня не было…

– Точно? – Я шутливо нахмурилась, все еще ощущая в себе необыкновенную легкость.

Возможно, подобные чувства испытывал Дима, когда решил спеть для королей? Если так, то я его понимала. Мне самой внезапно захотелось петь или танцевать или все сразу, но проклятый Дима снова вернул меня на землю, и я вспомнила о своем желании открыться Салиму.

– Я должна…

Наматхан нахмурился, прикрыв глаза, и соединил указательные и большие пальцы рук, затем поднял их передо мной, сбив меня с мысли. Он смотрел на меня через «рамку» образованную пальцами и через мгновение, я увидела, как рамка заполнилась светящейся мембраной, а после мембрана сжалась, образовав прозрачный кристалл размером с персиковую косточку. Салим разъединил пальцы и ловко поймал камень, чтобы протянуть его мне.

– Это портал. Он связан с оазисом и…, со мной. Возьми его и если вдруг окажешься в беде, брось его на землю, и он приведет тебя сюда.

Этот подарок слегка отрезвил меня, невольно заставив думать о расставании, думать о том, о чем совсем не хотелось.

– Спасибо, но…, пока я еще здесь и…, мне бы не хотелось расставаться в ближайшее время.

Я уже было решила предложить Наматхану отправиться со мной, но он улыбнулся и кивнул, опередив меня:

– Это взаимно. Считай это ключом от дома, который ждет тебя здесь, пока у меня есть силы поддерживать жизнь в этом кусочке пустыни.

Я сжала камень в руке и прижала к груди, повторив:

– Спасибо.

Салим поднялся и протянул мне руку, весело предложив:

– Как насчет ужина?

– Ужина? Но день едва начался.

Я не удержалась от улыбки, ощущая себя не только отдохнувшей, но и наполненной новыми силами.

– Увы, но у иного измерения есть свои особенности, – Салим указал на окно.

С удивлением я заметила, что небо окрасилось в цвета заката.

– Время в нем течет по-своему. Надеюсь, ты не в обиде, что я украл у тебя день?

Иное время было болезненным напоминанием о путешествиях между мирами, которые я пережила, но обиды я не испытывала:

– Я должна тебе гораздо больше, чем просто день.

– Тогда я бы попросил еще и о вечере, – Обезоруживающе улыбнулся Наматхан.

– Он твой.

В этот раз стол был накрыт на увитой цветами террасе с потрясающим видом на ниспадающий к пустыне каскадом город. Я снова оставила меч, убежденная Наматханом, что маршакри стоит ждать к ночи. После его магического урока, я невольно ждала встречи с бандитами как новой битвы, но сам хозяин оазиса казался совершено равнодушным к приближению маршакри. Он снова наполнился спокойствием и неспешной мудростью, но теперь я знала какой он, когда зажигает в себе магическую энергию. Я наблюдала за ним и ощущала, что все больше очаровываюсь пламенем, сокрытым под скромным обликом древнего мага. Он больше говорил, я больше слушала, лишь упомянув о том, что успела прочесть утром. Разумеется, на этот счет у него нашлось не мало уточнений и каждое могло пригодиться в предстоящем мне походе. Салим многое знал о Пустошах и о людях, населяющих Скират. Он рассказал мне о необыкновенном Асагрионе, который успел застать еще целым.

– Канрекс был одержим магией едва ли не больше чем сам Эольдер, и позволил архимагу наполнить ею каждый уголок Асагриона. За это люди и любили своего государя, наивно полагая, что чудеса вокруг творятся по его воле. Догадываюсь, как раздражал этот факт истинного чудотворца Эольдера. Пусть это не главная причина, но обида на асагрионов вполне могла сыграть роль в смерти Канрекса и падении города.

– Судя по тому, что я прочла, Эольдер был крайне обидчивым, – Согласилась я.

– Магическое могущество опьяняет. Думаю, тебе удалось это прочувствовать, – Хитро сверкнув глазами заметил Салим.

Я спорить не стала, лишь догадываясь каким могуществом обладал архимаг Асагриона, если ему удалось пробить дыру в