я встала рядом с ним. К этому моменту вокруг собралась целая толпа живых и мертвых маршакри. Они держались на почтительном расстоянии, но явно были готовы броситься на нас по первому приказу. Позади фигуры в плаще я наконец разглядела Нагзара и Веронику, которая была скована цепями и выглядела совсем поникшей. Дарлиса я не увидела, а значит он возможно избежал плена. Невольно я задумалась о возможности вызволить Веронику, чтобы хоть как-то исполнить просьбу Димы, хотя если после того как он покинул мое тело, Амерон перестанет считать меня Тайгой, у него останется всего один вариант и Веронику он так просто не отпустит. Должна ли я вообще ее спасать? Она хотела встретиться с Амероном и вот он ее шанс, так может она сама способна о себе позаботиться? От этих вопросов меня отвлек шипящий голос разрезавший сковавшую оазис тишину будто нож:

– Рад приветствовать тебя, Владыка оазиса.

Амерон скинул капюшон явив на обозрение свое изувеченное лицо в обрамлении длинных черных как смоль волос. Его глаза тут же метнулись в мою сторону:

– И вас, миледи Санрайз.

Губы на осунувшемся лице с острыми скулами растянулись в улыбке:

– Надеюсь я не потревожил ваш сон?

Глава 1

– Капучино, пожалуйста.

Пропустив мимо ушей традиционную попытку втюхать мне еще что-нибудь, я, достав карточку, бегал глазами по залу пиццерии, надеясь наткнуться на часы. Странно, но я прежде их не замечал, а теперь и вовсе не был уверен, что они тут есть. Бл…ть! Наверняка какая-то маркетинговая хрень, типа чтобы люди не следили за временем и подольше зависали в кафе.

– Ваш капучино.

– Да…, спасибо.

Можно было просто спросить время, но, приложив карточку к терминалу, я отвлекся на мысль о своем финансовом благополучии: если я все еще не отделался от мира Бурана Тайги и Асмодея, то как это скажется на моих финансовых возможностях в реальном мире? Имеют ли мои деньги такую же прекрасную возможность восстанавливаться, как и колбаса в холодильнике?

Забрав кофе, я вышел на улицу. Мысль о том, что ритуал Салима провалился, не покидала меня с тех самых пор, как я увидел неизменное время на часах мобильника. В то мгновение, когда я, наконец, сумел опознать «три сорок семь», мною владели смешанные чувства. С одной стороны они значили, что от игры отделаться не удалось, а с другой…, у меня еще будет возможность продолжить общение с Санрайз. Это было настолько важно для меня, что в глубине души я даже смирился с ролью паразита в ее теле. Черт, это нелепо, особенно после смерти, которую я пережил! Впрочем, после того, как я убедил себя подождать и снова посмотреть на часы, я допустил еще один вариант: часы глючат! По закону подлости, у меня не осталось никаких других часов, чтобы это проверить: монитор компьютера и ноутбук разбиты, а наручных часов при мне никогда не водилось. Вот и вышло так, что пометавшись по комнате без толку пытаясь выяснить, выбрался или нет, я решился выйти на улицу. Вот только по дороге в пиццерию и внутри, я так и не решился выяснить время. Я просто не хотел его знать, пока не разберусь со своими чувствами. Я словно завис в воздухе и не знал, чего желаю больше: приземлиться или взлететь. Отвратительное состояние неопределенности!

Выйдя из пиццерии, я не пошел к дому. В чем я был совершенно уверен, так это в том, что не хочу возвращаться. Там меня ничего не ждало, только уныние и тревога, которые я уже не мог выносить. На улице было хорошо: солнце светило как тогда, когда я вышел из больницы. Мороз щипал щеки, руки грел стаканчик кофе и у меня был курс. Убедив себя в том, что мне, возможно, удалось освободиться из игры, я решился навестить Серегу. Он жил не очень далеко от меня, всего две остановки на автобусе. Желание выяснить, смогу ли я увидеть его, если он сейчас находится в игре, настолько захватило меня, что я на время забыл о времени и ритуале, проведенном Салимом. Черт, а если он окажется дома, и я его застану! У меня мурашки пробежали по коже, как будто я уже с ним встретился и мы, наконец-то, сможем увидеться в собственных телах, а не в игровых аватарах.

Я решительно прибавил шаг и добрался до остановки. Там я разделался с кофе и, выбросив стаканчик в мусорку, стал ждать автобуса. На краю сознания мелькала тревожная мысль, что мне все еще опасно выходить из дома, но я упорно ее игнорировал. Проклятое застывшее время никак не позволяло разобраться окончательно, в игре я был или в другой реальности. Из-за этого я не мог решить, помог ритуал Салима или нет. Если Салим всего лишь бот в игре, то он не мог меня из нее вытащить, но если он обитатель другого мира, значит вполне мог своей магией вернуть меня домой…

Подъехал автобус, и я в числе немногочисленных людей погрузился внутрь. Удивительно, после всего пережитого, я смотрел на людей вокруг как на ботов, бездушные декорации, как будто теперь мой собственный мир оказался компьютерной игрой. Когда я вышел из больницы, меня посещали совсем другие мысли. Я хотел поговорить с прохожими, ощутить, что они настоящие люди, а не средневековые обитатели или монстры из Орлинга. Теперь я едва их различал. Вплоть до того, что вполне мог подойти к любому пассажиру и втащить ему с ноги, как мог себе позволить в компьютерной игре. Да уж, некоторые игры действительно ломают психику. Впрочем, я все еще не был уверен в том, что побывал в игре…

Я смотрел на меняющийся за окном автобуса Питер, опасаясь, что в любую минуту могу снова оказаться в Орлинге. Только сейчас, когда автобус уже отъехал, я понял, насколько глупая затея меня посетила. С другой стороны, я, что, теперь навечно должен запереться дома? Утешив себя таким образом, я залип на проносящиеся мимо пейзажи, воображая себе встречу с Серегой. В игре он или нет, я все равно должен увидеть его. Едва ли его тело исчезает из квартиры, когда он оказывается в мире Бурана, Тайги и Асмодея, другой вопрос, смогу ли я попасть к нему в квартиру? Что скажут его родственники, если они дома? На какое-то время эти вопросы вытеснили все те мысли, что крутились у меня в голове, когда я только вернулся домой. Питер и его жители