подбородок. – Но посторонним в их отношения точно лучше не вмешиваться.

О-о-ох… Глеб чуть не застонал от отчаяния. В воцарившейся тишине стало слышно, как в соседнем кабинете кто-то не то ругается, не то громко декламирует стихи.

– Хо-хо-хо, – пробормотала Полина с такой радостью, словно заполучила долгожданный подарок. Она посмотрела на Глеба. Потом на Таби. Потом на Глеба. А потом улыбнулась так широко, что Глебу стало не по себе. – Что скажешь, Глебушек-Хлебушек? Есть у этой истории… потенциал?

Это был идеальный момент для того, чтобы совершить ритуальное харакири. Увы, никакого оружия, не говоря уж о самурайских мечах, у Глеба при себе не было. Насмешка в голосе Полины его неприятно задела, и он ответил резче, чем намеревался:

– Я скажу, что мезальянс – это слишком бульварно и предсказуемо. Истории не хватает оригинальности и новизны.

– Думаешь, читателей этот сюжет не заинтересует? – задумчиво переспросила Полина и вдруг погладила Глеба по руке кончиками пальцев. Он удивленно повернулся к ней, но тут же отвлекся на резкий шум. Это Таби так стремительно вскочила на ноги, что ее стул врезался в стену за последним рядом амфитеатра.

– А может, – с жаром произнесла она, – их не заинтересует такой слабый и трусливый мужской персонаж?

– Это женскому персонажу не хватает зрелости и мозгов! – рявкнул Глеб, окончательно потеряв терпение. – Иначе она бы знала, что уместно, а что и нет, и не вываливала бы на других свои подростковые переживания, словно ведро с помоями!

В наступившей тишине голос Таби прозвучал так беззащитно и надломленно, что Глеб побледнел.

– Ведро… с чем?

Твою мать… Глеб только теперь осознал, что именно сболтнул в пылу ссоры. Таби рывком подхватила с пола рюкзак, сбежала по лестнице вниз и ураганом пронеслась мимо Глеба. От грохота, с которым за ней захлопнулась дверь, вздрогнули все, но только он осознавал, что произошло что-то непоправимое. Что-то чудовищно жестокое.

Что-то, за что Таби, вероятно, никогда его не простит.

Глава 16

Сначала Катя ничего не поняла. Почему Таби пришла на питчинг со стеклянными глазами и натянутой улыбкой? Почему начала ругаться с Глебом и Полиной? Почему сбежала и шарахнула дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка?

А потом бросила взгляд на раскрытую тетрадь, которую Таби оставила на парте. Красная шапочка. Главный герой комиксов Таби всегда ходит в красной шапочке.

Прямо как Глеб!

Катя подскочила, намереваясь немедленно догнать Таби, но Полина, заметив ее, обрадованно хлопнула в ладоши:

– О, а вот и новый кандидат на расстрел. А я-то думала, ни у кого больше храбрости не хватит. Рассказывай, почему твой комикс круче, чем у твоей обиженной подружки.

– Э-э-э, у-у-у… – глубокомысленно выдала Катя. – Ну, то есть…

Полина издала громкий разочарованный вздох, и Катю бросило в жар. Ухватившись обеими руками за косу, она принялась нервно теребить ее непослушными пальцами. Если бы не ободряющий кивок Глеба, Катя точно не нашла бы в себе силы продолжить. А она, между прочим, была уверена, что Глебу ее идея понравится.

Прочистив горло, Катя предприняла вторую попытку:

– В школе у меня была подруга. Тоже Катя, и ей тоже нравилось рисовать. Ну, неважно. – Она торопливо оборвала саму себя, заметив, что Полина с трудом подавила зевок. – Короче, мы заметили бородавку на шее у моего одноклассника и стали придумывать всякие небылицы: будто в этой бородавке живет мультяшный злой дух, типа чертика на плече, и он в самые неподходящие моменты дает своему обладателю вредные советы.

– И в чем же тут автофикшн? – перебила ее Полина. – В чем острота? В чем актуальность?

Катя понимала, что если не отстанет от косы, то скрутит из нее канат или совьет гнездо, и все равно не смогла отпустить волосы.

– Ну, это же живой человек, – пролепетала она едва слышно. – Думаю, это будет смешно и…

– Автофикшн, – громко начала объяснять Полина. – Это история из твоей собственный жизни. Это раскрытая рана, которую ты не побоялась рассмотреть во всех ее нелицеприятных подробностях. Под микроскопом! Даже если там гной, короста или личинки. Следующий.

Катя было открыла рот, но тут же его захлопнула. Глеб что-то сердито зашептал Полине на ухо, но та лишь нетерпеливо отмахнулась, давая понять, что не желает его слушать.

– Если вам кажется, что я плохая-преплохая злая тетенька, то вам кажется. – Полина обвела взглядом аудиторию. – Издательский бизнес – это бизнес. Я не сомневаюсь, что вы все тут замечательные котики, но никто не возьмет ваш комикс в портфель просто потому, что вы хороший человек. Издатели ищут крепкие истории, которые читатели будут сметать с полок. Мы хотим, чтобы их косплеили, писали по ним фанфики и говорили о них в соцсетях. Прямо сейчас я делаю вам одолжение и говорю: это никуда не годится. Вы правда не можете лучше? Или не хотите?

– Но обратите внимание, – сердито вклинился Глеб, – что мнение Полины – не равно мнение вообще всех издателей.

Полина бесцеремонно фыркнула, заработав от Глеба еще один осуждающий взгляд, а затем разбила в пух и прах следующие пять идей, включая идею Стаса об ангелах-близнецах, низвергнутых из рая суровым отцом.

– Мне кажется, вы либо не слушали, либо не поняли задание. Почитайте, что такое автофикшн. И хоть кто-то раскройте наконец тему страхов! Я сегодня получила согласие от мангаки из Японии на участие в сборнике. Не представляю рядом ни один из ваших комиксов, они вообще на разных уровнях. Начинаю думать, что Глеб вас то ли переоценил, то ли просто зря обнадежил.

Экран телефона, который Полина все еще держала в руке, засветился. Мельком взглянув на него, она поднялась на ноги.

– Слушайте, я правда не злыдня и правда болею за ваш успех. Просто не люблю и не умею сюсюкаться, как Глеб. Пожалуйста, внимательно относитесь к условиям всех, вообще всех конкурсов, не только этого. Это элементарная вежливость по отношению к организаторам. – Полина снова бросила взгляд на экран телефона и выдала подобие ободряющей улыбки. – Соберитесь уже. Пока, дорогой.

Кивнув Глебу на прощание, она спустилась с подиума и начала говорить по телефону, не дожидаясь момента, когда окажется за дверью. Катя проводила ее взглядом и поняла две вещи.

Первое: ей нужны такие же офигенные туфли, как у Полины (пока та сидела, положив ногу на ногу, Катя заметила, что их подошвы разрисованы, словно страницы комиксов).

И второе: она хочет быть такой же офигенной, как Полина, когда вырастет. По какой-то причине она чувствовала себя не подавленной, а воодушевленной! Конечно, неприятно, когда тебя разносят в пух и прах, но