и говорит со смешком:

– Понятия подвига в законодательстве нет, Рыжик. Дело открыли. На меня. У Овчинникова «хулиганка», Фим проходит как свидетель.

– И что теперь будет?

– Не знаю, – чувствую, как тяжело он вздыхает, – правда не знаю. Разбирательства еще идут. Видео с камер в автобусе даже не сняли.

– Почему? Это долго?

– Тот парень оказался со связями в полиции. Раньше, вроде, там работал. Короче, тянут, как могут. Мы со своей стороны давим, друзья отца помогают, он у нас опером был.

Я отстраняюсь и восклицаю запальчиво:

– Тебе же только семнадцать! Разве это ничего не значит?

– Ты такая нежная, – вдруг говорит он, легко улыбаясь, а потом добавляет, – уголовная ответственность у нас с шестнадцати. Ну, даже с четырнадцати, только не на все статьи.

– Ты и правда хорошо знаешь закон, – отвечаю, касаясь своей щеки.

Понимаю, что плакала, только глядя на свои пальцы, потому что они мокрые.

Гордей спрашивает мягко, придерживая меня за плечи:

– Хочешь узнать что-то еще?

– Нет, – отвечаю твердо.

– Точно?

– Пока не хочу. Точно. Я потом спрошу, когда… если мне будет нужно.

Вдруг чувствую, что на меня наваливается колоссальная усталость. Я медленно моргаю, как-то заторможенно. А потом тянусь к Наумову за поцелуем.

Сначала он тормозит. Будто не верит. Но спустя мгновение наклоняется и касается моих губ своими. И в этом контакте мы находим такой нужным нам обоим свет.

Глава 33

Гордей

Стоя у детского садика, куда мы только что отвели Асю, бросаю на Машу мрачный взгляд. Она, должно быть, с ума сошла, раз предложила мне такое.

– Ты злишься? – спрашивает тихо.

Я отвечаю честно:

– Да.

Гордеева закусывает губу и смотрит на меня, сложив брови домиком. Качаю головой и указываю подбородком на Егора. Вряд ли он нас слышит, но интуитивно беспокоится. Поэтому я улыбаюсь и говорю ему:

– На следующую игру придешь, малой?

– Спрашиваешь! Конечно!

– Майку с фамилией замутить тебе?

– А ты можешь? – он смотрит на меня с неподдельным восторгом.

– Конечно, я же обещал.

Болтаем с пацаном всю дорогу до школы, а на Машу я стараюсь не смотреть, слишком злюсь. Хоть и понимаю какими-то задворками сознания, чем продиктована эта ее просьба.

– Ефим очень крутой, – доверительно сообщает мне маленький Гордеев.

Это искреннее замечание неприятно колет. Конечно, мой брат крутой. Его-то не отстранили. С другой стороны, это и не он нож достал в драке.

Честно? Я просто испугался. Один из самых жутких моментов в моей жизни. Хоть я и плохо помню этот вечер, как будто психика меня бережет и прячет по закоулкам головы подробности страшной драки.

– Да, – подтверждаю, наконец совладав с эмоциями, – он эмвипи.

Егор энергично кивает, и я снова расстраиваюсь. Даже жалко, что пацан по-настоящему не видел меня в игре. Не знаю, почему мне это настолько важно, но я хочу, чтобы он восхищался мной, а не братом.

– А он где?

– Он ко второму уроку подойдет. Хочешь тренировку как-нибудь посмотреть? Я проведу.

– Конечно! – вопит Гордеев.

– Ну беги, – говорю ему, когда останавливаемся перед поворотом к школе, – веди себя хорошо, окей?

– Окей! – кричит он уже через плечо.

И я наконец смотрю на рыжую бестию. Напряженная, как струна вся вытянулась. Смотрит на меня обвинительно. Но разве это я виноват?

– Гордей?

– Маш, нет.

– Просто на какое-то время, – говорит торопливо, – я же не прошу навсегда спрятать наши отношения.

Вот оно. Эта сумасшедшая рыжая девчонка попросила меня не афишировать наши отношения. Прицельный выстрел в голову.

– Гордеева, – предостерегающе тяну я.

– Я просто боюсь.

– Понимаю, – произношу максимально ровно, хоть у самого в висках стучит от злости.

– Я только что рассталась с… – ее голос глохнет, но она продолжает, – ты понимаешь, как это выглядит?

– Как работа над ошибками, – усмехаюсь.

– Все подумают, что я…

– Все сделала правильно, – заканчиваю за нее.

– А Слава?

– Переживаешь за его чувства?

– Нет, – она морщится от моего насмешливого тона, – за тебя. За то, что может быть конфликт.

Я вздыхаю и на секунду прикрываю веки. Пытаюсь услышать ее и понять. Потом беру за плечи и смотрю в ее зеленые глаза. Взглядом падаю к веснушкам, которыми щедро расцвечено все ее лицо – нос, щеки и даже губы. Сумасшедше красивая, солнечная девочка моя. Убираю густые рыжие пряди ей за спину.

– Гордый… – зовет она, будто извиняясь.

– Я гордый, Рыжик, ты права. Ты не можешь быть со мной наполовину. Если мы вместе, значит мы не прячемся.

Протягиваю ей раскрытую ладонь. Жду. Хочу, чтобы доверилась мне.

Маша медлит. Смотрит на меня испуганно. Природа ее страха мне понятна. Но я слишком занят своими эгоистичными мотивами.

Проходит вечность прежде, чем она вкладывает свою ладонь в мою. Я облегченно выдыхаю. Вместе. Значит, мы со всем справимся.

Ободряюще улыбаюсь и говорю:

– Все будет хорошо.

– Не уверена, – бормочет Гордеева, но все равно переплетает наши пальцы.

Теперь мне нужно будет постараться, чтобы оправдать ее доверие. Но тем не менее я чувствую себя по-настоящему счастливым.

Мы вливаемся в поток школьников, и Маша крепче вцепляется в мою руку. Бросает несколько затравленных взглядов, проверяя, заметил ли нас уже кто-то. Но сегодня мне везет. Я вижу, как Гордеева вдруг светлеет лицом, улыбается и кричит:

– Джип!

Ее друг, идущий чуть впереди, оборачивается. Видит нас и улыбается. Даже удивительно, насколько этот парень обаятельный. Даже толком его не зная, все равно чувствую, как по-доброму он относится к Маше, и как будто бы к самой жизни.

– Машулик! – Саша театрально раскидывает руки в стороны. – Я ранен в самое сердце! Значит ли это, что новенький украл у меня лучшую подругу? А главное, значит ли это, что ты теперь перестанешь воровать мою еду, сидя в библиотеке?

Гордеева смеется и чмокает Джипа в щеку:

– И не мечтай.

Тот обнимает ее и бросает взгляд на меня.

– Наумов, ты отхватил самую классную девочку в мире, – тут он хмыкает и грозит мне пальцем, – у меня все на контроле, если будешь ее обижать, не посмотрю, что ты спортсмен.

– Не буду, – отвечаю коротко и жму ему руку.

Судя по его доброй улыбке, он почему-то мне верит. Кажется, Джип тоже был не в восторге от бывшего парня Гордеевой.

А когда мы уже втроем заходим в школу, по очереди прикладывая свои пропуски, то я имею счастье убедиться в этом на сто процентов.

В холле стоит Ковалев, как будто только нас и ждал. В окружении друзей он смотрит на Машу, сложив руки на груди. В этом взгляде так много грязи, что