ожерельем из бусинок, исполняли желания, а четвертые, пятые и даже шестые с седьмыми тоже приносили свою таинственную пользу.

– Финансирование музею, конечно, урезали, но мы справляемся, – подытожил рассказ Шалкиев.

– Урезали? – удивилась Ира. – У меня, наоборот, сложилось впечатление, что у вас в республике множество программ по защите национальной культуры. Я побывала в сентябре на заседании комиссии в Институте беледышской культуры. Планы у них, по ощущениям, грандиозные.

– Впечатлить они умеют, – усмехнулся Шалкиев. – И пилят тоже здорово.

Он приблизился к окну и отдернул шторку.

– Восхитительная брусчатка, не правда ли?

– Убеждена, что туристы в восторге.

– Брусчатка в самом деле великолепная. Сувенирные лавки тоже прекрасны. Летом к фонарям подвешивают корзины с цветами. Глаз не оторвать. При всем при этом зарплатный фонд музея уменьшили, в результате чего мне пришлось понизить зарплату себе и главному помощнику.

– Позор! – воскликнула Ира.

– Когда я опубликовал эти соображения в «Фейсбуке», – продолжил Шалкиев, – мне прямым текстом заявили, что такими жалобами я хочу пропиариться.

– Вот наглость!

– У меня есть подозрение, что самопиаром занимаются как раз те, кто обвиняет в нем других.

Краевед подарил Ире сборник беледышских легенд и сказок, вышедший в местном издательстве. Ира открыла книгу на титульной странице и обнаружила, что составителем значится некий Я. Т. Шалкий.

– Это вы? – поинтересовалась она.

– Да. Тут моя фамилия на национальный манер написана.

На прощание краевед порекомендовал магистрантке меньше верить всяким отчетам и прочим документам по итогам заседаний.

– На словах они проводят политику толерантности и культурного разнообразия, на деле все менее романтично. К примеру, недавно мэр разрешил провести крафтовый фестиваль на территории городской ярмарки. Все бы ничего, только пять веков назад на этом месте случилась последняя битва между беледышцами и русскими, которая унесла жизни многих защитников Элнет Энера.

– Крафтового фестиваля?

– Именно. – Шалкиев по-своему понял изумление Иры. – Мало кому понравится, когда устраивают пивной праздник на земле, которая ассоциируется с пролитой кровью и безутешным горем. Это смахивает на надругательство над святыней. Радикальные националисты уже готовят протестные акции.

По дороге до остановки Ира ступала медленно и осторожно, будто земля дрожала под ногами. Проходя мимо очередного пестрого домика, она заглянула внутрь.

За фасадом, восхитительным и прекрасным, за пыльными стеклами прятался безлюдный и бессодержательный мрак. Ни мебели, ни обоев, лишь строительный мусор на бетонном полу.

Сергей

Он вонзил зубы в утиную мякоть и принялся с наслаждением жевать. Девушка со взбитыми розовыми волосами неотрывно смотрела на Хрипонина и ждала вопросов. Пирсинг делал ее бледно-розовые губы еще более чувственными.

Сергей пригубил фламандского эля и поинтересовался:

– Дина, что вы можете сказать о бельгийском пиве?

Девушка прилежно улыбнулась.

– Я скажу, что оно бесподобно. Что оно изысканно и многогранно, как французские вина и шотландский виски. Что у него есть душа. Помимо того, бельгийцы украшают все мировые рейтинги пива. Это признание.

– Какие рейтинги? Приведите пример.

– Летом «Дейли Мейл» составил десятку лучших сортов на основе сведений с крупных сайтов для пивоманов. В топ попали четыре бельгийца.

– Каких именно сайтов?

– «Рэйтбир» и «Бир Адвокат». Если не ошибаюсь.

Сергей кивнул, хотя впервые слышал о таком рейтинге.

Интересно, что случится, если хорошенько дернуть за кольцо? Оторвется ли оно с губой?

Чтобы продемонстрировать свои познания о бельгийцах, Дина поведала о далеком прошлом, когда монахи варили великий напиток во имя Крестовых походов, пополняя попутно монастырскую казну. В Средние века слабое столовое пиво предпочитали воде, потому что при варке погибают микробы, несущие болезни и расстройство желудка. Девушка с пирсингом разъяснила, чем трапписты отличаются от аббатов, какие блюда подавать к ламбикам и в чем прелесть плотных, словно толковая лекция по матанализу, триплов и квадрюпелей.

Хрипонин слушал вполуха.

– Так понимаю, вы цените пиво, – заметил он.

– Да я влюблена в него!

– Значит, вы готовы работать за идею?

Дина тут же нашлась:

– За идею и за бонус в виде безлимитного доступа к вашим чудесным холодильникам с пивом.

– Ха! – сказал Хрипонин. – Логичное требование.

Он доел утку и, тщательно вытерев рот салфеткой, произнес:

– Представим невероятную ситуацию. Я дал вам на день порулить баром. Что вы измените?

– Первым делом я позабочусь о том, чтобы сохранить свою должность и юридически отцепить вас от претензий на нее, – сказала Дина и нервно хихикнула.

– А дальше?

– М-м…

– Смелей.

– Я закрою двери для маниакального проповедника.

– Почему?

– Гм, э-э… – замялась Дина. – Он надоел. Ну правда же. Поначалу его речи вставляли, теперь же они веселят лишь новых посетителей. «Рекурсия» нуждается в чем-то свежем.

– В чем-то менее святом?

– Возможно.

– Спасибо за прямоту. Что ж, пришла пора вам встретиться с нашим менеджером по найму.

Хрипонин обожал говорить с потенциальными барменами и поварами «Рекурсии», прежде чем те попадали к администратору Ксении с ее обрыдлыми, но безальтернативными вопросами про опыт, медкнижку и прочую шляпу вроде работы в дружной команде. Сергей, на правах хозяина, вел себя раскованно и вдохновенно, в пику шаблонным методичкам, которые учили унылых клерков проводить унылые собеседования. Потому что есть правила и есть те, кто выше их.

* * *

По мере приближения крафтового феста Хрипонин возбуждался все сильнее. Он пил по десять чашек кофе в сутки, то и дело пропускал тренировки в спортзале, случайно резался при бритье. Порой Сергея переклинивало, и тогда мир воспринимался, словно заторможенная картинка с битыми пикселями. Так, однажды Хрипонин пережарил стейк до углей с решетчатым узором, а в следующий раз прочел название остановки «Ветеринарная академия» как «Вестибулярная академия».

События множились и произрастали друг из друга. В оппозиционной газетенке всплыла новость о беледышских радикалах, негодующих по поводу осквернения священной земли. Гиниятов, владелец раскрученной пивоварни из Оренбурга, в последний момент отказался от участия в фестивале.

– Как татарин, то есть представитель угнетенного народа, я отзываю свое согласие, – с непреклонной вежливостью сообщил Гиниятов по телефону. – Приношу извинения за доставленные неудобства. Надеюсь, это не помешает нашему дальнейшему сотрудничеству.

Сергей едва сдержался от того, чтобы послать строптивого татарина по известному адресу. Когда им выгодно, они отметают принципы и предрассудки, а когда сподручно, строят из себя оскорбленных нацменов. Точно переключают режим стирки. Удобно, чего уж там.

В архикороткие сроки Хрипонин нашел оренбуржцам замену – молодую тульскую пивоварню.

Заставил Сергея переживать и отец, который отравился грибами. Из загородного дома его доставили прямиком в центральную клиническую больницу. Разбуженный в час ночи Сергей примчался туда и обнаружил, что старик бодр и весел, как участник ветеранского забега. Обряженный в полосатую пижаму отец сидел на койке в отдельной палате и болтал с