Но могу заверить в одном: ни на Земле, ни в любой из колоний вам рады не будут.

– Почему?

– Потому, что мутантам не место среди людей.

Экран погас.

– Сэр, – тихо проговорил пилот «Прометея», – корабль землян улетел. Бьюсь об заклад, его скорость в несколько раз превышает скорость света!

Краули ничего не ответил, продолжая смотреть на погасший экран во все глаза. Во все свои пять глаз.

Чистая машина

От автора

В любом альбоме металлической группы, среди героических песен о зле, добре и кровавых битвах прошлых времен, всегда присутствует песня, именуемая лирической балладой. А в современных голливудских фильмах, даже серьезных или трагичных, нет-нет да проскочат моменты, которые должны заставить зрителя улыбнуться. Не знаю, хорошо это или плохо. Но когда я подготовил список рассказов для этого сборника, у меня в голове возникла мысль написать что-нибудь комедийное. Пусть веселый рассказ разбавит тот ужас, который я преподнес вам в этой книге.

Во всяком случае, не стоит воспринимать его как что-то серьезное и имеющее под собой строгую фундаментальную основу.

Я сидел и смотрел на ее чистую машину.

В том, что машина именно «ее», я был уверен на все сто. Не в том смысле, что это машина какой-то моей знакомой. А в том, что машина принадлежит какой-то бабе. Стоило только взглянуть на эти нелепые чехлы на сиденьях, с вышитыми на них цветочками. И на дурацкую наклейку на заднем левом крыле. Нет, ни один мужик, если, конечно, он не пидорас, такой хренью заниматься не будет. Машина была точно бабская.

Но, что меня удивляло больше всего, она была потрясающе чистая. В прямом смысле слова блестела своими темно-темно синими бортами в лучах весеннего солнца. Весеннего, Карл!

На дворе не май, на минуточку, а самое начало апреля! Ночью мороз, днем все тает к херам. То снег, то дождь, то снег с дождем! Вокруг из всех нормальных дорог – тех, что с асфальтовым покрытием, – одна-единственная федеральная трасса, которая проходит в паре километров за лесным массивом. Там все время чистят. Но все остальное…

Я, когда добираюсь до дома, иногда реально думаю, что оставлю рессоры, кардан, защиту картера и все колеса в очередной яме.

Чтобы было совсем понятно, стоит сказать, что живу я в деревне. Точнее, в панельном многоэтажном доме, вокруг которого – куча деревянных домов, которые теперь модно называть частным сектором, лес, трасса, железнодорожная станция и пара магазинов. На этом вся цивилизация заканчивается. Вот такая вот деревня. Зимой снега наваливает так, что до самой весны проезд вызывает затруднения, поскольку ни хрена тут не чистится. Соответственно, с приходом оттепели тонны черно-желтого снега растекаются под ноги. И вот теперь представьте: посреди всего этого серого, загаженного дворовыми собаками безобразия стоит она. Представительница отечественного автопрома. Не самый лучший вариант, конечно. Но у меня такая же. Причем, в буквальном смысле: темно-синий седан, с той лишь разницей, что моя практически круглый год стоит грязная, как поросенок. И жопу я уже два раза менял – бампер и фонари, оба раза левые. В левое крыло мне пенсионер на светофоре въехал, но менять его я не стал. И сейчас на месте дефекта уже проступает вспучивающимися пятнами ржавчина.

В общем, контраст, как говорится, налицо.

Странно, что я раньше не обращал внимания на эту машину. Тут во дворе таких всего две: моя и вот теперь эта. У других либо еще более древнее говно, либо что-то получше.

Я закурил первую утреннюю сигарету и, задрав голову, отхлебнул уже начавший остывать кофе из термостакана. Взгляд упал на прожженное пятно на потолке. И в салоне у нее наверняка чище. Я невольно скосил глаза вниз. Везде, где не было слоя весенней грязи, можно было увидеть серые пушинки сигаретного пепла. Внизу, в кармане двери, лежали грудой скомканные пустые сигаретные пачки. Надо бы донести все до урны после работы. Но потом я понял, что после работы мне будет еще больше лень, чем сейчас. А к вечеру карман пополнится еще одной пустой скомканной пачкой.

За своими мыслями я совершенно не заметил, как возле машины появилась ее хозяйка. Блондинка, ведущая за руку маленькую девочку с цветным рюкзаком на плечах. Я быстро вспомнил карту окрестностей. Ближайшая школа была в Городке – так называется соседняя дыра с кучей рассыпающихся двухэтажных домиков. И единственная дорога от нашей многоэтажки шла к железнодорожному переезду. А в другой стороне, за светофором, начинались окрестности этого самого Городка.

«Попрощайся с чистыми колесиками», – мысленно сказал я блондинке. Опустил стекло еще ниже, выкинул докуренную сигарету, снялся с ручника и включил первую передачу.

Домой я вернулся, когда уже было темно. Хотя вот тут… Но обо всем по порядку.

Мое утреннее место на парковке оказалось, на удивление, не занято. Я встал и, как говорится, «закончив движение», вынул из рюкзака бутылку пива и закурил. Денек выдался еще тот, хотелось расслабиться. Я достал телефон и включил онлайн-ТВ. «Ястребы» как раз начинали второй период, разыгрывая большинство, и я ожидал, что Тейлол Бек сможет забить и на этот раз.

Так, о чем это я? Почему, собственно, «уже было темно»? Многие не придают никакого значения этой фразе. А она в корне неверна. Нет, не так. В корне неверна, если не адаптировать ее к определенным временным интервалам. Вот, скажем, осень или первая половина зимы. Световой день уменьшается. С каждым днем темнеет все раньше, а, стало быть, по моему глубокому убеждению, необходимо говорить, что темнеет «уже». А если брать такое время года, как сейчас, то, с позиции логики, правильнее будет говорить «еще было темно». Поскольку светлый промежуток наращивает свою длительность не так быстро, как всем бы этого хотелось.

Не знаю, важно ли это все с точки зрения правильности и культурности, или это просто у меня башню переклинило на такую ерунду. Но, честно признаться, меня коробит, когда говорят про все это не так, как я думаю. Все равно что назвать кофе «оно». Сейчас можно. Но ведь это неправильно и совершенно недопустимо.

В салон ударил дальний свет. Интимный полумрак, создаваемый светом экрана телефона и парой зеленых огоньков на приборной панели, был безжалостно разорван. Моя атмосфера расслабленности и комфорта мгновенно испарилась. И меня это взбесило!

Нет, я знал, что улица – это все-таки общественное место и что добиться совершенного отстранения от всех на продолжительное время – задача неосуществимая. Я все это понимал. Но почему именно сейчас, а не десятью