в чьих перепуганных глазах отражался свет моей магии.

Неожиданное нападение выбило его из колеи. Он будто забыл, что и сам вроде как маг. Хотя, конечно, пока он вызовет свою магию, я уже прижучу его своим атрибутом. А мой рассерженный внешний вид и полубезумная улыбка прямо говорили, что я шутить не собираюсь. Приголублю его магией, невзирая ни на какие последствия.

— Того! — продолжил я наш скудный на красочные фразы диалог, который вряд ли когда-нибудь попадёт в учебники по литературе. — Четыре мужика вчера возле отеля, где я живу. Они сказали, что от тебя.

— Громов, Громов, я ничего не понимаю, — залепетал тот, восседая на унитазе.

— Не ври мне, гад! — гневно заиграл я желваками.

— Клянусь, я не знаю никаких мужиков! — выдохнул он и тут же добавил, стремительно бледнея: — Нет, я, конечно, знаю каких-то мужиков, но точно не тех, о которых говоришь ты. Я никого к тебе не подсылал. Клянусь честью!

— Хм-м, — промычал я, заглянув ему в глаза.

Разорви меня Один, а ведь он не врёт.

— Я не лгу, — протараторит паренёк, глядя на меня снизу вверх.

Жаров полностью растерял всё своё аристократическое достоинство. Сейчас он совсем не напоминал того высокомерного хама, дерзившего мне вчера.

— Ладно, живи, — отпустил я его и погасил магию.

Тот сразу же с облегчением вздохнул и судорожно поправил галстук.

— Громов, да, мы с тобой враги, но ты просто обязан рассказать мне, почему решил, будто я кого-то подослал к тебе, — проговорил он, быстро возвращая самообладание.

Первым делом граф буквально вскочил с унитаза и стремительно вышел из кабинки, которую я тоже перед этим покинул.

— Как ты уже, надеюсь, понял, вчера меня кое-кто навещал, и совсем не с пирожками, — задумчиво произнёс я и вкратце поведал ему эту историю.

— Да как ты вообще мог подумать, что я способен на такую низость⁈ — гордо вскинул он голову и презрительно посмотрел на меня, словно минуту назад не блеял как перепуганная овца.

— Жаров, у тебя зубы лишние?

— Ты нарываешься на дуэль? — процедил он и сощурил зенки, полыхнувшие гневом.

— У тебя какое-то раздвоение личности? Я уже видел, что ты в душе трус. Какая на хрен дуэль? Ты же никогда не выйдешь драться против меня. Сам будешь бегать от этой дуэли, как пьяница от работы.

— Ты просто застал меня врасплох! — выдохнул Жаров, но всё же отвёл взгляд, а на его щеках появился предательский румянец стыда.

— Закрой рот и слушай. Кто-то пытается стравить нас с тобой ещё сильнее. Кто-то явно желает, чтобы я накостылял тебе по первое число. Напряги мозги и подумай, кто это может быть. Это в твоих же интересах.

Граф зло посмотрел на меня и несколько раз тяжело вздохнул, словно успокаивал ярость, а затем проронил:

— Это может быть кто угодно из кадетов. В высшем свете интриги — это такая же обыденность, как балы и приёмы.

Глава 7

Я посмотрел на Жарова, а потом на наручные часы. Лекция начнётся через пару минут.

— Неужели нет кого-то, кто прям ненавидит тебя? Хотя о чём я говорю… Наверняка таких людей очень и очень много.

— Они ненавидят меня только из-за моего высокого происхождения, и видят во мне конкурента, — задрал тот нос.

— Ага. А твой расчудесный характер вообще не играет никакой роли, — иронично сказал я. — Это же как ненавидеть крысу лишь за то, что она серая, забывая о её вредительских наклонностях. Да и болезней крысы разносят побольше, чем шлюхи из притонов.

— Вы переступаете границу, Громов. Сравниваете с крысой потомка древнего рода! — покрылся красными пятнами паренёк.

— Да перед кем ты выделываешься? — нахмурился я, картинно медленно обведя взглядом пустой туалет. — Тут же нет никого. Не надо играть на публику. Лучше напряги извилины и подумай, кто мог послать ко мне тех шестёрок. К завтрашнему дню жду список этих подлых рож.

— Я подумаю, — нехотя пробубнил граф и вдруг добавил: — Громов, что ты хочешь за свои извинения? Ты запятнал мою репутацию. Я должен её очистить.

— Мне ничего не надо. Я никогда не буду извиняться перед тобой, — с ухмылкой заверил я его, двинувшись к выходу.

— Подумай хорошо, у меня есть деньги, связи. Можешь даже не извиняться, а просто пожать мне руку перед нашими однокурсниками! — уже мне в спину жарко протараторил парень.

Но я молча вышел, хлопнув дверью. Вот ещё… извиняться. Будет ему урок, чтоб впредь вёл себя нормально.

Громов-младший считал так же. Он весь путь до аудитории горячо одобрял мой поступок. Однако я не слушал его, почувствовав шевельнувшуюся в груди тревогу, когда увидел возле окна напротив аудитории мрачных Белову и Огневу. Они о чём-то бурно шептались в опустевшем коридоре. Все кадеты уже разбежались по учебным комнатам, где вот-вот начнётся второе занятие.

— Идёт, — донеслось до меня злое шипение блондинки, первой заметившей моё появление.

Её голубые глаза метали молнии, а поджатые губы не обещали ничего хорошего.

Огнева тоже смотрела на меня как на врага народа, словно я спалил дотла пару деревень и изнасиловал не только всех жителей, но и домашний скот.

— А чего вы такие злые? — вскинул я бровь. — Неужто прознали, что я прибыл в этот мир, дабы спасти его, а ваши тёмные души не позволяют вам допустить того, чтобы это произошло?

— Предатель, — выхаркнула графиня.

— Мерзавец, — вторила ей баронесса.

— Вы опять единодушны. Эдак скоро подругами станете. Но перестаньте закидывать меня комплиментами и прошипите нормально, что произошло? Чем я вызвал у вас такой восторг?

— Перестань паясничать, Громов. Ты сам всё знаешь! — выдала Белова, бурно дыша, из-за чего ткань кителя постоянно натягивалась на её пышной груди.

— Ага, не води нас за нос. Мы не дуры, — прорычала мулатка, сощурив карие глаза.

— Короче, я ничего не понимаю, и если вы все не объясните, то увидите мой зад, скрывающийся в аудитории.

— Мы знаем, какие у тебя вчера были дела. Знаем, почему ты не пошёл с нами на прогулку по городу, — обвинительно ткнула меня пальцем в грудь графиня.

— Да-а-а? — изумился я, пытаясь сообразить, откуда им известно о моих приключениях в Гар-Ног-Тоне. Да и почему они их разозлили больше, чем звереватого Тора водные процедуры?

— Не прикидывайся, — взяла слово Огнева. — Тебя вчера видели в кафе в компании какой-то… какой-то…

— Потаскухи, — вставила менее щепетильная на язык графиня. — Вы с ней мило ворковали за чашечкой чая и эклерами. Она тебе глазки строила и рожу твою наглую рисовала. У-у-у, кобель! Как ты мог с нами так поступить⁈

— Да