(она выглядела как десятки маленьких зелёных листиков присоединённых к одному стебельку), я и не заметил, как зашёл за обратную сторону холма, на вершине которого сейчас дотлевал посёлок. Если прочертить мысленную прямую по тому пути, что меня несли сюда и встать лицом к холму, а затылком к тому месту, где сбили сферу, то получилось следующее. Справа возвышались светло–коричневые горы с пещерой и комплексом проекта внутри, в котором я очнулся. Между ними и холмистой зоной, занимая обширную территорию, росли те густые заросли светящегося лука. А слева, в тридцати минутах неспешной ходьбы от бывшего посёлка кзоров расположилась моя рощица с источником воды в ней. Если же брать ещё левее, то, вероятно, в нескольких сотнях километрах (я не мог определить точнее) стояли стеной высокие чёрные горы. Сзади был огромный лес аж до самого горизонта, а что было спереди, я не видел и не знал… Так вот оказалось, что с другой стороны холма тоже находились обильные заросли светящегося лука. И раз уж я на него наткнулся, мне стало интересно разглядеть его поближе.

В прошлый раз, назвав это светящееся растение «луком», я был изнеможённый и находился в клетке на руках у своих невольников, но я не ошибся. При детальном осмотре стебля высотою под три метра у меня в голове сразу же возникли две ассоциации: гигантский лук порей и бамбук, от которого здесь по всей длине ствола растения находились кольцеобразные выпуклости, которые внутри вероятнее всего делили его на сегменты.

В условиях солнечного дня свечение лука заметным не было, но цвет его оставался прежним — с ярко–белого кончика ствол плавно желтел, опускаясь вниз до самого основания, где он значительно крупнел и уходил под землю.

— Странно, — пробормотал я, глядя на капли жидкости, что обильно покрывали всё стебли вокруг. — Дождей вроде как не было… — я коснулся пальцем одной капельки и поднёс её к своему носу. Пахло чём–то пряным… Словно десятки запахов были замешаны в один.

«Даже не ду…», — раздался было голос в моей голове, но я уже успел слизать капельку жидкости со своего пальца.

— Что не думать? — Не понял я.

«Уже поздно, носитель…», — мне кажется, я впервые услышал печаль в голосе голоса. Вот тоже, кстати, странно. Почему я продолжаю называть его «голосом»? Можно ведь придумать имя.

— Нарекаю тебя Пауком. В честь погибшего конструкта, что уничтожил всех моих врагов! — Торжественно заявил я, но новоиспечённый Паук никак не отреагировал на обретённое имя, а мне на это как бы было и плевать.

Вместо этого я подцепил пальцем ещё одну капельку и закинул её в рот. Вкусно! Затем ещё, ещё и ещё… И не успел я опомниться, как уже одним ловким движением сгребал ладонью левой руки всю жидкость на стеблях, после чего самозабвенно её облизывал.

Это был натуральный кайф… Не знаю из–за чего, может мой организм так реагировал на сахар, который тут наверняка был, но со мной происходило что–то невероятное. Боль в культе исчезла полностью, про дискомфорт в пояснице и позвоночнике — даже упоминать не стоило. Мысли очистились. «Вата» через которую я воспринимал мир вокруг куда–то исчезла и энергия… Энергии в тело стало хоть отбавляй! Будто я не терял за эти дни четыре раза сознание и не спал, где придётся: в клетке, на земле и на камнях…

Облизав с ладони в очередной раз собранную жидкость, я с подозрением посмотрел на сам стебель. А вдруг само растение такое же, а то и ещё вкуснее, чём влага на нём? Сказано — сделано! Я варварски надломил через колено первый попавшийся под руку стебель (это оказалось не трудно) и без малейшей мысли о возможной опасности, вгрызся в рыхлую, сочную белую мякоть. О боже мой… это блаженство! Хотелось вскрыть свой живот и вынуть оттуда мерзкую несъедобную траву и потом наполнить всё пространство этой божественной мякотью, что по вкусу больше всего напоминало мне сладкую вату с апельсиновым ароматизатором.

* * *

Взять себя в руки и успокоиться я сумел далёко не сразу. Но когда меня стошнило от переедания во второй раз, я наконец понял, что здесь что–то не так. В то же время в нижнем левом углу области моего зрение лихорадочно мигал красный огонёк предупреждения, и я поспешил мысленно активировать сообщение.

СТАТУС ВИТАЛЬНЫХ СИСТЕМ НОСИТЕЛЯ

├ Процент аугментация тела: 0% (Кибернетические импланты отсутствуют).

├ Когнитивные функции: 77% ⚠(Обнаружена аномалия)

├ Иммунитет: 100% ⚠(Обнаружено заболевание)

├ Кислород в крови: 98% (Норма)

├ Температура тела: 37.5 (Завышена)

├ Пульс: 142 у. м. (Завышен)

├ Регенерация: 0.8x (Замедленна)

Что снова не так? Я раскрыл треугольники:

Выявлено психологическое расстройство носителя : диссоциативная фуга, сильная наркотическая зависимость.

Выявлено химическое воздействие на тело носителя: Вещество аскалрак.

— В смысле? — Я удивлённо перевёл взгляд на кусок лукового стебля у себя в руке. — Это что, наркотик?

Паук: «Невероятно мощный и очень опасный наркотик. Добывается исключительно из растений, которые ты стал именовать „луком“. Одна из проблем его употребления — от зависимости невозможно избавиться. Под действием химиката мутирует твой мозг, и потребность в аскалраке становится постоянной».

— Но… н–но… — начал я ошеломлённо заикаться и затем выкинул остаток стебля прочь от себя.

Паук: «Твоя реакция говорит о твоём здравомыслии. Но вынужден сообщить тебе, что через час ты подберёшь выброшенный стебель и съешь его снова».

— Н–но как же так? — Не мог поверить я в услышанное. — А как же навыки, атрибуты, мутации и даже чёртовы аугментации⁈ Неужели от зависимости теперь никак нельзя избавиться⁉

Паук: «Нельзя. Но если тебя это успокоит тяга к аскалраку со временем значительно снизиться, как и эффекты от его употребления. Организм сумеет частично адаптироваться».

— Но я по–прежнему буду нуждаться в нём каждый день, да? — Со слезами на глазах уточнил я. Мне стало вдруг невероятно обидно за себя из–за той глупости, что я совершил. Хотя бы немножко разума и осторожности…

Паук: «Верно».

* * *

Всё оставшееся дневное время я провёл в своей роще, валяясь на камнях и разглядывая проплывающие по нёбу тучи. В голове кружились мысли о том, что это за мир в котором я оказался, почему это произошло со мной и прочие–прочие вопросы, которые Паук обозвал бы ничем иным как рефлексией. Я потянулся левой рукой в сторону и, лениво подобрав стебель лука, откусил очередной кусок. «Зато хоть от голода и жажды