добро. Ей до сих пор помнился вкус невероятного чая, ради которого в «Дрейф» стекались посетители со всех концов города.

«Дрейф» несложно было принять за респектабельное столичное местечко. Именно такое впечатление он и производил. Светлый элегантный интерьер, убогость улицы теряется за скоплением дорогих карет и одетых с иголочки посетителей в блестящих цилиндрах и богато расшитых платьях. Словно это был особняк какого-нибудь лорда и все съехались сюда на великолепный бал. Словно чайная вовсе не ютится между литейными мастерскими, публичными домами и ночлежками. Словно здесь не угощают кровью нежить.

Неспособность видеть дальше своего носа всегда была одной из главных отличительных черт состоятельной публики.

– А если меня заметят и кто-то донесет матери, что я здесь? – спросила Флик.

Джин посмотрел на нее с тем же выражением, что и прежде.

– На нас работает много стукачей, Фелисити, но никто из них не доносит леди Линден.

Двери «Дрейфа» распахнулись под звон колокольчика, и из чайной вышел темнокожий парнишка во фраке и черных перчатках; он отвесил им поклон.

– Рени, мальчик мой! – поздоровался с ним Джин.

Парнишка передал сумку Флик девчонке внутри и, крутанувшись на месте, раскинул руки в приветственном жесте и чинно прошествовал в заведение.

– Миледи, – поздоровался с Флик Рени.

– Благодарю, юный сэр, – ответила она и завороженно уставилась на сцену, что разворачивалась прямо перед ней: «Дрейф» в движении.

В том, как команда Казимиров лавировала по залу, чувствовалась гармония: один принимал заказы, другие сновали между столиков с полированными подносами в руках. Пахло чаем – насыщенно и ярко, терпко и свежо. Стены были обшиты деревом и вдоль потолка отделаны темными обоями, тонко позвякивал фарфор, гости щебетали, печенье хрустело, сахар, как волшебная пыльца, ложился на чайную гладь, черную как ночь, – все это создавало ощущение уюта. Звуки складывались в мелодию, зрелище – в пир для глаз.

Джин пронзил взглядом Флик.

– Давненько ты здесь не бывала, да?

Она зарделась от его неотступного внимания. Джин вспомнил, что она приходила сюда три года назад. Тогда ей показалось, что он даже не заметил ее в море гостей, которыми полнился «Дрейф».

Посреди зала Джин снял пальто, и Флик нервно сглотнула. Дыхание внезапно перехватило, но никто, кроме нее, кажется, не заметил развязности жеста, которым Джин закинул пиджак на плечо.

– Наслаждайся, пока можешь. – Он подмигнул ей, будто имел в виду что-то совсем не связанное с «Дрейфом», и ушел, прежде чем Флик сумела вымолвить хоть словечко. Она еле сдержалась, чтобы не закашляться, – в чайную вошли две надменного вида леди, от которых исходил густой аромат духов.

Рени смерил их взглядом и шепнул пару слов мальчишке, тот яростно начеркал что-то в истрепанном блокноте. Вряд ли это заказ с напитками, почему-то подумала Флик.

Большинство считало, что Арти Казимир торгует чаем. Те, у кого с вниманием было получше, знали, что торгует она и кровью. Но Флик, изучившая вдоль и поперек все письма и документы, что подделывала для нее, знала правду: Арти Казимир торговала секретами.

Секретами.

Вот что нужно Флик. Вот как она заслужит прощение матери. Она пока что не знала ни в чем состоит ее работа, ни чего хотят от нее Арти и Джин, но им точно придется чем-нибудь ей отплатить.

Флик нужно было восстановить доброе имя матери, и лучшее средство для этого – хвалебные отзывы в газетах. С помощью Арти Казимир Флик могла бы условиться о статье на первой полосе – той же самой, посредством которой сначала опозорила мать. Просто нужно будет внимательно ко всему прислушиваться, а потом отправиться к матери и пересказать ей услышанное. И если то, для чего Арти понадобилась Флик, не достойно первой полосы, то она покопается в их закромах и найдет что-нибудь еще.

Наверное. Существуют ли вообще такие закрома, Флик достоверно не знала. Она вообще сомневалась, что может найтись новость поскандальнее сообщения, что дочь леди Линден – поддельщица, но попробовать все же стоило.

И в этот момент Флик увидела саму хозяйку «Дрейфа».

Арти стояла, упершись руками в перила балкона на втором этаже, и озирала свои владения – когда-то ее глаза, возможно, излучали тепло, но сейчас в них читался только расчет. Она носила брюки с пиджаком, будто те предназначались не для одних лишь мужчин, ботинки со шнурками вместо полусапожек на пуговицах, костюмный жилет вместо корсета, а вместо солнечного зонтика – пистолет, что блестел у нее на бедре, словно рыцарский меч.

Арти Казимир была маэстро, повелевавшим залом. Королевой на троне. Палачом у виселицы.

Но самое главное – для Флик она была шансом искупить вину.

Однако, когда взгляд Арти упал на нее, уверенности у Флик поубавилось. Волосы у Арти напоминали облако, но лицо было такое, что Флик показалось, будто она идет по гвоздям.

– Добро пожаловать, мисс.

Еле оторвав взгляд от Арти, Флик обнаружила, что перед ней стоит девушка в платье с присборенным лифом, с волосами цвета воронова крыла и алыми губами. Ее красота строилась на сочетании контрастов.

– Позвольте проводить вас к столику.

– О, я здесь не для отдыха, – сказала Флик.

Девушка не отступилась.

– Хозяева настаивают, чтобы вы угостились нашим чаем.

Флик метнула взгляд наверх, откуда за ней выжидающе наблюдала Арти. Походило на какую-то проверку, и когда официантка пошла вперед, огибая столики, Флик торопливо зашагала следом к незанятому столику. Она села и заставила себя улыбнуться джентльмену по соседству, который поглядывал на нее поверх сегодняшней газеты.

– «Королевский» или высший сорт? – спросила официантка. – Тем, кто любит чай с молоком и сахаром, я обычно предлагаю оранж-пеко, но его придется подождать чуть дольше.

Флик нащупала в кармане зажигалку – та приятной тяжестью легла ей в руку, – а затем положила ладони на лакированный столик.

– О, я совсем в этом не разбираюсь. Принесите, пожалуйста, то, что, по-вашему, должно мне понравиться.

Кивнув, официантка убежала и вернулась с полным подносом яств, какими мать Флик не угощала даже ближайших подруг. От чайника цвета слоновой кости поднимался пар, печенья были красиво разложены на тарелках. В сэндвичах, смазанных маслом и свежим вареньем, а сверху украшенных кусочками клубники, торчали шпажки. Сахарница и сливочник, оба с серебристой каймой, были раскрашены миниатюрными узорами, разглядеть все детали которых можно было, лишь склонившись к ним. Не успела Флик сполна насладиться этим зрелищем, как официантка поставила чашечку на блюдце и мастерским жестом налила в нее чай.

Флик обвела взглядом балкон и зал. Арти исчезла, Джина тоже было не видать.

– Сливок?

Она просияла.

– Да, пожалуйста. Я люблю, когда сливок много.

– Извольте: ваш «Королевский