внутри его всё снова загорелось. Он снова начал метаться по комнате, разбрасывая всё на своём пути. Его дыхание становилось всё более тяжёлым и прерывистым.

Его голос сорвался, и он рухнул на колени, опустив голову, как если бы все силы покинули его в один момент. Тишина на несколько мгновений стала настолько гнетущей, что казалось, кабинет поглотил всё живое вокруг. Маммон поднял лицо, и в его глазах светился какой-то странный огонь – смесь боли и разочарования.

– Я не могу… я не могу позволить себе вернуться. Я не могу позволить себе вновь стать тем, кем я был. Я – это не я, а нечто большее.

Маммон снова встал, пытаясь вернуть в себе хотя бы остатки контроля. Он вытер лицо руками и взглянул на обломки, которые остались от его предыдущего гнева.

– Я не позволю себе снова быть тем, кто был… но как мне её забыть? – его слова были почти неслышными, как молитва, обращённая к пустоте.

Он тихо сел на край стола, зарыв лицо в ладонях. В его душе метались противоречивые чувства, и ничто не могло затмить ту горечь, что теперь наполняла его изнутри.

– Ты не понимаешь, Асмодей! Ты не понимаешь, что я стал! Я больше не тот, кем был раньше. Я стал этим! Я стал тем, что меня поглотило! – кричал он, разбивая зеркало о пол.

Его глаза наполнились ненавистью, а голос стал всё более пронзительным.

– Я стал таким же, как мои слуги. Они все такие, как я теперь! Пустые, мёртвые оболочки, поглощённые жадностью и похотью! Я… я не могу выйти в истинном облике, потому что это – мой настоящий облик! Это – то, что я стал! И я не хочу, чтобы тот облик был опозорен!

Маммон закрыл глаза, пытаясь удержать свои эмоции. Но всё, что он видел, было его истинным обликом – мрачным и жестоким, таким же, как и его слуги. Он больше не был собой. Он был демоном, поглощённым теми силами, с которыми так долго боролся.

– Я стал тем, что меня поглотило. Тем, что я должен был быть. Когда я остался здесь один, я перестал быть тем, кем был раньше. Я стал этим… этим чудовищем. – Его голос стал тихим и безжизненным, как будто он говорил сам с собой, пытаясь принять эту ужасную истину.

Он снова взглянул на себя в обломках зеркала, и этот взгляд был полон презрения.

– Истинный облик… он уже не имеет значения. Он такой же, как мои слуги. Такой же пустой, как они. Так же поглощённый.

Он сжал кулаки, его пальцы побелели от напряжения.

Маммон расхаживал по комнате, не в силах оставаться на месте. Его руки сжимали книги и бумаги, а ярость постепенно нарастала. Он продолжал сбрасывать со стола всё, что попадалось под руку, как если бы хотел разрушить саму реальность вокруг себя.

– Я больше не тот, кем был! – кричал он, его голос звучал истерично, будто отчаяние разрывает его изнутри. – Я не человек, не существо, что имел душу. Я стал… этим! Чудовищем!

Он остановился у стола, взгляд его был пустым, как если бы он пытался найти ответ среди обломков. Его дыхание становилось всё более тяжёлым, а внутри бушевала буря, которую не удавалось унять.

– Это я. Это моё настоящее лицо. Служители, мои слуги – они такие же. Поглощённые, иссушённые. Я стал этим. Я стал их подобием, без остатка. Я стал пустым! – его голос дрожал от ненависти, от боли, что была глубже, чем всё, что он мог выразить словами.

Всё, что было в его жизни, разрушилось, и он не знал, можно ли снова собрать эти обломки. Слёзы не приходили – только холод и пустота. Он сидел, не в силах даже встать.

– Ты не вернёшь то, что потерял. Ты не вернёшь того, кем был. Ты стал этим, и это – твоя судьба, – прошептал он, как если бы это было пророчество, предсказанное для него навсегда.

Маммон медленно расхаживал по комнате, будто тяжесть времени и собственной сущности сковывала его. Он оглядел кабинет – все эти бумаги, книги, хаос, который он устроил. Всё было разрушено, как и он сам. И всё равно он стоял. Он всегда стоял.

– Я стал тем, что поглотило меня. Я стал тем, что меня разрушало. «Но это не конец», – сказал он сам себе, его голос стал твёрдым, как будто в его словах была новая решимость.

Он глубоко вздохнул и подошёл к окну. Внешний мир был скрыт туманом, как и его собственные мысли. Но он знал одно: впереди было ещё много путей. Пусть они и вели его в никуда, но он всё равно продолжал двигаться. Сколько бы не было мучительно больно, он всё равно двигался.

Сквозь облака и туман в его глазах мелькала неуверенность, но также и слабая искра, которая ещё оставалась. Он ещё не сдался.

Глава 9. Vis Interna

Вилена вернулась домой, едва волоча ноги. На улице уже стемнело, и редкие фонари бросали длинные тени на пустынные улицы. Дверь скрипнула, когда она вошла внутрь, и в доме встретила её привычная тишина, которая сегодня показалась особенно гнетущей.

Её мысли были как рой насекомых, беспорядочно носящихся в голове. Картина, увиденная в клубе, стояла перед глазами, как будто это произошло только что. Кровь, странные символы, пугающая фигура – всё это не укладывалось в её сознании. Она прошла в комнату, но не смогла даже включить свет. Вилена упала на кровать и закрыла лицо руками, пытаясь прогнать эти образы.

– Что это было… Почему я это видела… Почему я? – шёпотом произнесла она, чувствуя, как её голос дрожит.

Грудь сдавило, будто на неё навалился огромный груз. Её дыхание стало частым и рваным, а в голове гудело. Она попыталась собрать мысли, но всё возвращалось к тому моменту, как она вошла на кухню клуба. Там был хаос, смерть и что-то ещё, что невозможно объяснить словами. Её глаза начали слезиться, но она даже не чувствовала, как слёзы стекают по щекам.

Она села, сжав себя за плечи, будто пытаясь удержать от разрыва изнутри. Казалось, что мир вокруг рушится, и только она одна осталась в центре этого вихря. Но вдруг внутри неё что-то тёплое стало расти. Это тепло было словно огонёк в тёмной комнате, который говорил ей: Ты здесь. Ты жива. Ты справишься.

Вилена сидела на своей кровати, обхватив руками колени, и смотрела в тёмный угол комнаты. В