метров пятнадцать, что в тесном стволе шахты показалось просто вечностью. Люк сверху мы задвигать не стали, потому как были уверены, что всё это подстроено и маскировать наш путь побега смысла никакого нет.

Старик был в набедренной повязке из каких-то старых тряпок и совершенно босой. А лазить здесь босиком, по битому кирпичу и камням, усеивающим пол, было тем ещё испытанием. Даже представлять не хотелось, что он чувствует своими ногами.

Дождавшись, когда мы спустимся, он кивнул и, повернувшись, шагнул вперёд по коридору, бросив нам:

— Следуйте за мной!

Но я схватил его за плечо и резко развернул к себе.

— Жить хочешь? — задал я ему тот же самый вопрос, который он задавал нам пару минут назад.

— Чего? — растерялся старик.

— Я говорю, жить хочешь? — спросил я и сжал руку у него на плече.

— Больно! — вытаращил на меня глаза старик.

— Конечно, больно! — хищно улыбнулся я, — а будет ещё больнее!

— Я же хочу вам помочь! — растерялся старик.

— Да? Тогда почему же ведёшь нас в ловушку? — спросил я.

— Это не ловушка! — попытался оправдываться старик.

— Не ври мне, старый! — я сильнее сжал его плечо, — куда ты должен был нас привести?

— Я просто здесь работаю! — сдался старик, — это просто работа!

— Куда ты должен был нас привести? — спросил я.

— На следующую точку, — сказал старик, — там начнётся первое испытание.

— Что за испытание? — спросила Маша, которая до этого всё никак не могла вставить какой-нибудь вопрос.

— Не знаю! Я устраиваю побег и веду до первой контрольной точки, — сказал старик.

— Какой у тебя магический дар? — спросил я.

— Нет у меня особого дара, иначе бы я тут голышом не бегал! — вдруг с болью сказал старик, видимо, я нашёл его уязвимое место, — так, умею всего по чуть-чуть.

Мы стояли в прямом коридоре, и старик хотел увести нас налево. Я повернулся в правую сторону и спросил:

— А там что?

— Понятия не имею, — сказал старик, — я туда не ходил ни разу. У меня определённый маршрут, интереса гулять тут никакого нет!

— Да ещё и босиком, — кивнул я, — понимаю.

Старик насупился и смотрел на меня выжидательно.

— Ладно, старый, без обид! К тебе вопросов нет, но чтобы и тебя не наругали, и у нас была фора, я тебя выключу, но постараюсь это сделать аккуратно, дабы не угробить ненароком, — сказал я.

— Я не… — начал было старик, но я дал ему разряд магической энергии и, дёрнувшись в конвульсиях, он повалился на пол.

Не дав ему упасть самостоятельно, чтобы он не расшибся, я подхватил на удивление лёгкое тело и аккуратно уложил на пол коридора.

— Проверим, что в той стороне? — спросил я у Маши, глядя направо.

— С удовольствием! — сказала Маша, и мы побежали в ту сторону, — не любишь играть по чужим правилам? — на ходу спросила она.

— Ненавижу! — бросил я через плечо, — нельзя выиграть в чужую игру, играя по чужим правилам. Их ведь придумывали не для того, чтобы ты победил. Они созданы для автора игры. И победить можно, только сменив правила. Нужно навязать свою игру, а не пытаться выиграть на чужом поле.

— Теперь я понимаю, почему мы тебе проиграли, хотя казалось, что нет такой силы, которая может нас остановить. Для атаки на убежище были собраны очень большие ресурсы. Это всё тщательно продумывалось и готовилось, и тут появляешься ты! И всё пошло наперекосяк. Мы даже не поняли, в какой момент ситуация начала уходить из-под контроля, но проблемы накапливались как снежный ком. И вот мы здесь, и уже играем вместе в чужую игру! — сказала Маша.

Я резко остановился и повернулся к ней.

— Нет, мы не играем в чужую игру. Они хотят, чтобы мы в неё играли, но мы не будем этого делать. Ты меня вообще слушала? — сказал я, и, махнув рукой, добавил, — приехали!

Коридор перегораживала толстая решётка. И до этого места никаких ответвлений из коридора не было.

— И что делать? — растерялась Маша, увидев решётку.

— Такие препятствия я обычно поручаю разрушать девочкам, — сказал я с улыбкой, — но поскольку моей подруги сейчас здесь нет, придётся это делать тебе! Ты же кинетик!

— Слишком толстая! — с сомнением сказала Маша.

— А если не думать про ману и не экономить её? — спросил я.

— Тогда шанс есть, — всё ещё неуверенно сказала Маша.

— Действуйте, мадемуазель, — сказал я, отступая в сторону, в точности повторяя ситуацию на базе Тритона с Алисой, когда она вынесла бронированную дверь.

Маша некоторое время стояла, сосредотачиваясь и глядя на решётку. Она медленно шевелила пальцами, как бы разминая их. Потом вдруг сделала длинный выпад вперёд, выбросив перед собой обе руки, ладонями, повёрнутыми к решётке, и резко при этом вскрикнув.

Решётку разорвало пополам и буквально размазало по двум боковым стенам.

Когда уши отложило после металлического грохота искорёженного железа, я встряхнул слегка головой, похлопал в ладоши и сказал:

— А ты в себе сомневалась! Круто!

Маша стояла, встряхивая кисти рук, как будто пытаясь расслабить после большого напряжения.

— Перестаралась, — с виноватой улыбкой сказала она, — можно было и полегче.

— Всё отлично! — успокоил я её, — а вдруг бы полегче не получилось? Так и стояли бы здесь, тыркаясь раз за разом, пока всю ману не израсходовали. Проломила и здорово! Пускай и они, когда будут нас искать, немного охренеют, увидев это!

— Двигаем? — спросила Маша.

— Если ты готова, то да! — сказал я, — но бежим ровно и рядом. Я тебя сразу подзаряжу по пути.

Мы припустили по коридору, а я, как и обещал, запустил руку ей в волосы и начала заряжать.

Когда я только к ней прикоснулся, она дёрнулась и хотела отстраниться, видимо, рефлекторно всё ещё меня опасалась. Но почувствовав первый импульс поступающей в неё маны, сразу расслабилась и притихла. Думаю, она, как и остальные девочки, балдела, но не хотела этого показывать.

Маны она ухнула на эту решётку, в самом деле, много. У неё осталась хорошо, если треть. Действительно, можно было сэкономить, но она, видимо, не всегда