навстречу забору, преграждавшему мне путь. Грузное тело ударилось в старые доски подобно пушечному ядру, и те, не выдержав, разлетелись в щепки. В образовавшемся проломе прямо перед собой я увидел красную водонапорную башню – до чего приятный сюрприз! Преграда была устранена, оставалось лишь надеяться, что я не выбил дух из несчастного увальня.

Потом, тяжело дыша, я осмотрелся, воинственно сжимая и разжимая кулаки. Бандиты лежали вповалку, мучительно постанывая. Конечно, в годы обучения я ни разу не пропускал занятий по технике рукопашного боя, но… Ловкость, с которой я превратил этих уличных псов в беспомощных щенят, поразила даже меня самого. Лишь одно объяснение само собой приходило на ум – не все мои вампирские способности растаяли без следа. Очевидно, насколько я уступал в силе и выносливости вампирам, настолько же и превосходил в этих качествах людей, являясь своеобразным промежуточным звеном между двумя этими видами.

Ухмыльнувшись, я двинулся к башне, переступив распластанное тело толстяка, валявшегося на куче щепок. Я не знал, к добру или к худу была эта стычка – возможно, теперь в гетто меня начнут бояться и уважать, а может наоборот, возненавидят и попытаются отомстить… Но все равно я улыбался, ощущая свое превосходство над простыми смертными.

Пустырь вокруг башни являл собой нечто вроде импровизированной рыночной площади. Тут и там виднелись навесы и палатки, перед которыми были разложены или свалены в груды предметы самого разного назначения. Сама башня превратилась в подобие донжона. По узкому балкончику, опоясывающему верхнюю часть, прохаживались дозорные; на крыше тоже застыли несколько крепких ребят, вооруженных дубинками. Имелось ли у них что-нибудь дальнобойное? По закону людям запрещалось владеть оружием, но здесь, в этом лабиринте осыпающихся каменных коробок, вполне могли царить собственные порядки.

Я неспешно побрел между рядами торговых палаток. Итоги недавней драки наполнили мое сердце уверенностью. Очевидно, человеку с военной выучкой и выдающимися физическими данными ничего не грозило среди этих доходяг. С другой стороны, даже лучший боец не устоит против подлого удара в спину. Задумавшись над этим, я тревожно оглянулся, но не увидел вокруг ничего подозрительного. Потом остановился возле навеса, под которым старик лет семидесяти сонно покачивался над грудой ржавых железяк, и как можно более дружелюбно сказал:

– День добрый, уважаемый. Не подскажете, где я могу найти мастера Руфуса?

Тощая рука, дрожа, поднялась и указала в сторону башни.

– Он там, внутри… Как обычно. Но вряд ли тебя к нему пустят.

– Ну, это мы еще посмотрим.

Нашарив в кармане несколько монет, я бросил их старику, и тот с поистине юношеской прытью принялся их собирать.

Я зашагал к башне. Красная громада довлела, нависая над площадью, как булава какого-то великана. Входа я не увидел, и принялся обходить постройку под пристальными взглядами стражников на балконе. Внезапно передо мной вырос огромный детина, чей широченный щербатый рот кривился в идиотической усмешке. Тут же из-за спины у него выскочил лысый щуплый паренек с угреватой физиономией. Оба встали в одинаковую позу, сложив руки на груди, и одинаково ухмыльнулись. Кроме сходного поведения общило их лишь одно – неполный набор зубов во рту. За их спинами виднелась дверь, ведущая в башню.

– Куды прешь? – неожиданно высоким голосом поинтересовался здоровяк. Будь он танцором, ему бы явно ничего не мешало.

– Ищу мастера Руфуса, – невозмутимо сообщил я, на всякий случай незаметно разминая кулак.

В беседу вступил прыщавый:

– Многие ищут Руфуса, но не все находят.

– А я уже нашел. Он там, внутри… И он меня ожидает, – подумав немного, я веско добавил: – Не вздумайте вставать на пути.

Кривая гаденькая улыбочка на лице прыщавого сменилась звериным оскалом, сделав своего обладателя еще менее симпатичным.

– Пропусти его, Анджело, – вдруг крикнули с балкона. – Наверно, это тот самый парень, о котором толковала Аглая.

– Откуда нам знать? – огрызнулся прыщавый – видимо, его и звали Анджело. Ну а Аглаей, выходит, была та боевитая маленькая воровка из подворотни.

– Аглая расстроится, если ты станешь создавать проблемы человеку, который спас ей жизнь, – холодно заметил я, надеясь, что охранники не раскусят мой блеф. На самом-то деле я был уверен, что девчонка уже давно выкинула нашу встречу из головы, да и вообще, мои проблемы ее нисколько не волновали – об этом, помнится, она не постеснялась сообщить прямым текстом.

Повисла долгая пауза. Потом, проворчав что-то невнятное, прыщавый схватил евнуха под руку и оттащил в сторонку, освобождая проход. Кивнув с холодной почтительностью, я направился к двери, распахнул ее и шагнул в темноту. Раунд остался за мной.

На ощупь миновав короткий коридорчик, я вышел в более просторное помещение с низким бетонным потолком, с которого на цепи свисал масляный фонарь. Прямо напротив в стене имелась большая тяжелая дверь, рядом с которой на ящике сидел немолодой уже человек, не таясь сжимающий в руке старое гладкоствольное ружье. Он оценивающе посмотрел на меня из-под низко опущенных бровей.

– Я от Аглаи, – разыграл я все ту же карту. – Мастер Руфус меня ожидает.

Как ни странно, охранник понимающе кивнул и, привстав, наполовину распахнул скрипучую металлическую дверь. Я протиснулся в образовавшуюся щель и оказался в комнате куда более занятного вида. Она была круглой и, казалось, вообще не имела потолка – он терялся где-то в темноте, высоко над головой. Там, наверху, имелся еще один ярус, напоминающий внешний балкончик. Оттуда на меня глядели напряженные лица вооруженных людей. Фонари, укрепленные в стенах, освещали груды сваленного посреди комнаты добра, каковое любому обитателю здешних трущоб показалось бы подлинными сокровищами. По вампирским меркам, конечно, все это был никчемный хлам. Справа я увидел даже старую телефонную будку, и задумался – уж не рабочая ли? Посреди всего этого хранилища ценностей островком возвышался массивный стол, обитый листами меди, ножками которому служили отпиленные куски рельсов. За ним сидел человек, массивностью своей не уступающий самому столу. Плечи у него были широкие, брюхо напоминало туго набитый мешок, лоб был тяжелый и выпуклый, редкие волосы коротко острижены, а из-под густых бровей внимательно смотрели жесткие, чуть водянистые глаза цвета свинца. Тонкий широкий рот, обрамленный длинными усами, был сжат в совершенно прямую линию, ничего не говорящую о настроении хозяина. Кроме того, одно ухо у него было то ли обожжено, то ли изуродовано каким-то иным способом, и являло собой бесформенный гладкий кусок плоти, напоминающий обмылок. Очевидно, мастер Руфус действительно имел вес в гетто, причем во всех смыслах.

– Удовлетворены осмотром? – вдруг живо поинтересовался он. Выражение лица оставалось все таким же бесстрастным.

– Вполне. Именно таким я вас и представлял, – соврал я.

Брови Руфуса