Пока затягивал за собой раненого сирийца, Карелин продолжал отстреливаться. Тут же он дал длинную очередь по грузовику, что нёсся к воротам. Стёкла кабины разлетелись, но машина не остановилась. Сирийские солдаты тоже не стояли и отчаянно пытались остановить огнём несущийся грузовик.

Выглянув из-за угла, я увидел, как грузовик замедляется, но продолжает ехать к шлагбауму.

— Там бомба! — хором заорали мы с Карелиным.

Из кабины выпрыгнул стрелок в разгрузке. Он продолжал стрелять, пока его не расстреляли. Через разбитое лобовое стекло было видно водителя. Он был весь в крови от осколков, но всё ещё вёл машину прямо на въезд во двор.

Выстрелы в нашу сторону не смолкали. Кажется, что с окрестных домов наш двор обстреливали несколько человек. Очередная пуля ударила в стену надо мной, осыпав бетонной крошкой. В этот момент ещё один сирийский боец рухнул у КПП, выронив автомат. Пуля попала ему в руку.

— В укрытие! — кричал Карелин, когда грузовик сменил направление.

Кровь была повсюду — на моих руках, на земле, в воздухе.

Я обернулся и замер. Та самая маленькая девочка, дрожащая и закрывающая от страха лицо, сидела на корточках в 20 метрах. Она закрыла уши, её крик тонул в грохоте выстрелов.

Я рванулся к ней, забыв о выстрелах и пресловутом инстинкте самосохранения.

— Саня, рванёт сейчас! — слышал я голос Карелина за спиной.

Очереди не стихали, грузовик приближался к забору, рядом с которым и была девочка. Счёт шёл на секунды.

Резко схватив ребёнка, я прыгнул в сторону и тут же раздался взрыв.

Глава 9

Перед глазами всё расплывалось. Ощущение, что время остановилось. Вместе с девочкой мы упали в бассейн. Сердце гулко билось в груди от адреналина.

Я слышал приглушённые крики людей. Маленькая девочка забилась в моих руках. Судя по всему, она не умела плавать и испугалась.

Через секунду, я вынырнул из воды и подтянул девочку к бортику. Она дрожала, сжавшись в комок и жадно глотала воздух. Её худенькие пальцы вцепились в мою руку, зубы громко стучали от страха. Я осторожно помог ей выбраться на плитку.

Вокруг всё было в дыму. Чёрные клубы от взорвавшегося грузовика поднимались к небу, смешиваясь с пылью, которая ещё не успела осесть. Часть забора исчезла, будто её выдрали из земли.

Стёкла в доме выбиты. Стены были покрыты трещинами, почти вся штукатурка осыпалась, оставляя голый кирпич. Дверь одного из подъездов валялась на земле, вырванная с корнем.

Я медленно встал, осматривая происходящий хаос вокруг.

По двору были разбросаны каменные блоки, куски бетона и обломки взорвавшегося грузовика. Вода в бассейне колыхалась мутными кругами, смешанная с пылью и мелкими камнями.

— Как себя чувствуешь? — спросил я у девочки, но она ещё была в шоке.

Я выбрался на бортик и сел рядом с ней. Ребёнок прижался ко мне, вцепившись маленькими пальчиками в промокшую куртку комбинезона.

Девочке уже ничего не угрожало, а вот раненым нужно было помочь.

— Где твои мама и папа? — едва спросил я, как из дома выскочила женщина.

Она громко рыдала, утирая платком окровавленный лоб. Следом за ней выбежал и мужчина.

— Вера, доченька! Вера! — кричала женщина.

Тут девочка потихоньку встала и начала махать рукой. Родители уже бежали к ней, пока я поднимался на ноги.

Передав ребёнка родителям, начал помогать пострадавшим. Во мне бурлило и кипело негодование. Какими же нужно быть кончеными уродами, чтобы направлять оружие против женщин и детей.

Я подошёл к раненному солдату и снял с себя ремень, чтобы перетянуть ногу.

— Ничего-ничего, всё заживет. Бегать ещё будешь, — подбадривал я паренька. — Тебя как зовут-то?

— Дима.

— Ты как, Дим? Так странно улыбаешься, что я начинаю за тебя переживать.

— Ногу не чувствую. Но главное — живой. Так страшно было. До меня только сейчас дошло, что проедь грузовик чуть дальше, и тогда мы бы с вами уже не разговаривали сейчас. У меня в деревне все дровами избы отапливают, а у них тут мазутом. Хранилище здесь есть, а люк, через который туда они заливают горючее, рядом с КПП находится.

Теперь картина всего замысла террористов стала понятной. Прорваться к шлагбауму, въехать на территорию и достичь того самого люка, ведущего к подземному хранилищу мазута. Вот тогда был бы взрыв серьёзнее! Боюсь, нас бы уже ни забор, ни бассейн не спас.

А так, благодаря солдатам, грузовик ушёл в сторону. Налетел на, так называемый, противотанковый надолб и дальше уже не продвинулся. Ну и забор помог.

— Вы молодцы, Дим. Спасли сотни жизней. Спасибо тебе. Никогда не забуду.

Машины скорой помощи приехали быстро, но их совсем не хватало. Самые тяжёлые были раненые солдаты. Особенно наш советский боец, раненный в шею. Он уже был почти белым, когда его уносили в машину.

Карелин отдал автомат нашим военным, и сам начал приходить в чувство. По нему было видно, что он тоже где-то успел спрятаться. Сейчас его футболка была слегка порвана, а сам он был весь в пыли и пятнах крови.

— С бассейном хорошо придумал, — сказал Алексей, присаживаясь на бордюр.

— Автоматически. В сторону прыгнул, и всё. Погибшие есть?

— Тьфу-тьфу, обошлось.

Пока местные правоохранительные органы проводили следственные и оперативные действия, я нашёл своих коллег. С ними всё было хорошо.

У большинства были порезы от осколков. Избежал колюще-режущих ран Кеша — у него только появилась большая шишка и звенело в ушах.

Мы дали показания правоохранительным органам и рассказали всё замполиту. Полковника слегка зацепило осколками стекла, но выглядел он бодро.

— Хорошо, мужики. Солдата мы нашего выходим, а ты, Карелин, держись с Клюковкиным. И постарайся Борисову не попадаться. Ты ж знаешь его отношение… к тебе.

Оказывается, не со всеми Лёха установил хорошие отношения.

В атмосфере всеобщего хаоса все жители, в том числе и я с Карелиным, начали ликвидировать последствия взрыва. Кому-то и медицинскую помощь оказали, а кого и пришлось отпаивать. Вода не всем помогала.

Закончив работу, отправились по комнатам. Пока я переодевался, Карелин тоже приводил себя в порядок, раскладывая вещи на диване.

— Где так стрелять научился? — спросил я у Алексея.

— Я же военный корреспондент. Ситуации могут быть разные.

Не самый развёрнутый ответ. Закончив с переодеванием, я с Алексеем вышел на улицу, где уже заканчивал осмотр главный военный советник — генерал Яковлев. Его, по воле случая, в момент взрыва в