еду, садится слева. Напротив нас с недовольным видом устраивается Теона, а по обе её стороны рассаживаются Кассандра и Дилан. Юлин и Финн, не найдя места за нашим столом, вынуждены примоститься в другом конце зала.

Пока все жадно набрасываются на еду, я растерянно смотрю на содержимое своей пластиковой тарелки: серая каша, размазанная по её поверхности, и булка того же цвета – плотная, как камень. Буроватая, мутная жидкость в стакане вызывает стойкое отвращение, и я брезгливо поджимаю губы. Из приборов – только одинокая алюминиевая ложка, кривая и неказистая, словно её сделали из обрезка проволоки.

Оглядевшись по сторонам, с удивлением замечаю, что ни у кого, кроме меня, еда не вызывает отторжения. Наоборот, инициары уплетают завтрак за обе щеки, а кто-то даже идет за добавкой на раздачу. Я машинально опускаю ложку в серую массу на тарелке. И, когда наконец решаюсь попробовать, морщусь от горьковатого привкуса.

С трудом глотая, я бросаю взгляд на остальных. Шон сосредоточенно опустошает свою тарелку, Амара ест медленно, но уверенно, как будто давно привыкла к подобной трапезе. Теона хмурится, но скорее не из-за противной каши, а потому, что Шон сел рядом со мной, а не с ней. Дилан и Кассандра, кажется, даже умудряются о чём-то беседовать, прерываясь на пережевывание пищи. Давай, Кэс, соблазни этого засранца. Глядишь, он немного подобреет и перестанет цеплять остальных.

– Почему не ешь? Нормальная жрачка. Дома мне такое пиршество и не снилось, – бросает Шон, схомячив свой завтрак за считаные минуты. Татуировки на мускулистых руках словно оживают при каждом движении, перекатываясь вместе с мышцами, а голубые глаза смотрят с непонятным выражением – то ли подбадривающим, то ли насмешливым.

Я улыбаюсь, хотя эта улыбка больше похожа на гримасу. Подношу ложку ко рту, заставляю себя съесть еще немного. Чтобы отвлечься, думаю о завтраках в Улье: нежные, воздушные булочки, сладкие фрукты, свежевыжатый сок… А здесь – этот бесформенный ком серой массы и мутный чай из водорослей. Меня тошнит от одной мысли о том, что теперь это станет моей повседневностью.

– Скажите спасибо, что хотя бы что-то дают, – резонно замечает Кассандра, пробуя кусочек булки и, похоже, совсем не обращая внимания на её вкус. – После всего, что нам пришлось пережить, я бы съела даже камень, если его положат на тарелку.

– Скажи ещё, что нам повезло, – фыркает Теона, отбрасывая светлую прядь волос с лица. – Еда, кстати, сносная, я имею в виду другое.

– Не драматизируй, – мягко говорит Амара, отламывая кусок хлеба. – Это просто еда. И просто утро. Впереди явно будут вещи и похуже.

Все на мгновение замолкают, погружаясь в мысли. Только ложки глухо стучат по пластиковым тарелкам, а мутный свет, льющийся из грязных окон, наводит на меня еще большую тоску по дому. В какой-то момент я встречаюсь взглядом с Финном, сидящим в другом конце зала. Он подмигивает мне, пожимая плечами, как бы говоря: «Привыкай, принцесса.» Его синие волосы небрежно растрёпаны, а на лице всё та же насмешливая ухмылка, но в глазах читается странная смесь оптимизма и смирения. Он кивает мне в знак поддержки, и я машинально киваю в ответ.

После быстрого и невкусного завтрака нас выстраивают на открытой площадке перед обнесенным бетонным забором зданием. В лицо бьёт ледяной ветер, продувающий насквозь. Одно утешение – балаклавы, выданные нам вместо полноценного обмундирования, – спасают лицо и уши от холода.

На площадку, чеканя шаг, выходит майор Харпер, рядом с ним – ещё один военный в полном боевом снаряжении, за исключением шлема.

– Лейтенант Зак Эванс, – громко объявляет Харпер, представляя своего товарища. – С завтрашнего дня он будет обучать вас стрельбе и рукопашному бою. Сегодня его задача – оценить, как вы справляетесь с нагрузками.

Я автоматически выпрямляюсь, чувствуя, как спина напрягается от неожиданности и лёгкой тревоги. Теона, стоящая рядом, громко выдыхает и возбуждённо шепчет что-то Шону на ухо. Тот слушает молча, но его взгляд, тяжёлый и мрачный, упирается в молодого лейтенанта.

На первый взгляд, Эванс младше Харпера лет на пять, и заметно уступает ему в росте и физической силе. Его телосложение стройное, даже хрупкое в сравнении с внушительной фигурой старшего офицера. Пепельные волосы лейтенанта беспорядочно колышутся на ветру, а светлые глаза внимательно и цепко изучают выстроившихся рядами инициаров. Задержав взгляд на трех металлических колечках в правой брови лейтенанта и тоннелях в мочках ушей, я почему-то не могу сдержать непроизвольной улыбки.

– Вы здесь не для того, чтобы расслабляться, – напоминает майор Харпер. Его пронзительные зелёные глаза останавливаются на каждом, оценивая наш внешний вид. – Сегодняшний день покажет, кто из вас действительно готов продолжить обучение.

Затем нас снова ведут на очередную тренировочную площадку. Узкие полосы препятствий, барьеры, сетки, колючая проволока… Неотдохнувшее тело отзывается на увиденное тянущей болью в мышцах и неприятной пульсацией в поврежденном запястье. В воздухе ощущается запах металла, смешанный с влажной землёй. Небо, как и вчера, затянуто хмурыми тяжелыми тучами. Под ногами вязкая грязь, напоминающая несъеденную кашу.

– Начнём с разминки, – командует Харпер, его голос звучит властно и бескомпромиссно. Я невольно подмечаю, что все командование Полигона немногим старше нас самих. Генерала в расчет не беру. Но лейтенант Эванс, например, выглядит нашим ровесником. Майор – максимум на двадцать пять. Исходя из этих наблюдений, удручающий вывод напрашивается сам собой…. Военные в высоких чинах здесь тоже долго не живут и звания наверняка получают не за тупые речовки, повторяемые с раздражающей регулярностью.

– Задание аналогичное тому, что вы выполняли вчера – пройти через полосу препятствий. И не думайте, что будет легче, – продолжает запугивать нас майор.

Словно кто-то думал, что будет легче, мысленно фыркаю я. Интересно, Харпер говорит от себя, или у него есть строгие инструкции, как правильно подавлять волю новобранцев и доводить их до нервного истощения?

После очередного приказа мы послушно выдвигаемся на площадку. Шон, Теона, Кассандра, Дилан и остальные идут рядом, а на другие сплотившиеся группы инициаров я даже не смотрю. Своих бы запомнить и не потерять в толпе.

Пропустив первую команду вперед, начинаем пробежку через препятствия. Первое – сетка из колючей проволоки, под которой нужно проползти. Гроздья проволоки висят настолько низко, что любое неправильное движение может разорвать костюм и поранить кожу. Острые колючки задевают мои плечи, когда я медленно ползу по грязи, стараясь наклонять голову, как можно ниже.

– Быстрее! – кричит Харпер, стоящий на возвышении и наблюдающий за нами.

Его взгляд на мгновение задерживается на мне, и я чувствую, как в груди поднимается странное чувство – смесь страха, ярости и чего-то неопознанного… Отчетливо понимаю только одно – майор вызывает у меня стойкую антипатию и острое желание