я растерялась, не поняв, как такое могло произойти, но быстро опомнилась, услышав позади себя смешок Виолы, которая наверняка решила помочь возлюбленному и лишний раз побесить меня. А ведь когда-то Виола казалась приятной, несмотря на прямолинейность, девушкой. Интересно, что изменило ее настолько, раз за довольно короткий срок она умудрилась стать из приятной и свободолюбивой сверстницы в настоящую занозу, которую ни пинцетом не достать, ни острием иглы не вытянуть? Я понимала, что и ей пришлось пережить немало потрясений в стенах собственного дома: сначала раскрывшиеся тайны Владимира, затем мать, которая легко отреклась от всего ранее созданного, лишь бы, рискуя всем, узнать, каково это, стать человеком, и заплатила непосильную цену – отдала свою жизнь – за такой выбор. Должно быть, Виола чувствовала себя отвергнутой и брошенной, вот только вместо того, чтобы показать другим мягкую натуру внутри, предпочитала подчеркнуто скалиться и прятаться за возведенный за прошедшие годы неприступный фасад крутой девчонки. Она будто специально проверяла чужие границы на прочность в ожидании, когда наконец найдется кто-то, с кем она по-настоящему сможет сбросить с себя всю скопившуюся боль и злобу. Мы были в одной лодке. Но вместо того, чтобы испытывать к Виоле сострадание, я замечала только собственный гнев, чувствуя, как между строк она винит в веренице развернувшихся в наших судьбах событий именно меня. Вот только правда была в том, что все началось слишком давно, и не мы это начали вовсе, чтобы кто-то из нас стал «мальчиком для битья».

Ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Я глубоко вдохнула и на мгновение закрыла глаза, ища в сознании отклик Каандора, которого не нужно было просить дважды: порой он узнавал о моих истинных желаниях и планах раньше, чем они становились способны сложиться в слова. Сила приятно загудела на кончиках пальцев.

Макс громко выругался и бросился мне на подмогу, оставив защиту нашей половины игрового поля на Дашу, но я прекрасно понимала, что, как бы быстро он ни плыл, уже не успеет. Ник перехватывал в воде Стаса, не позволяя также приблизиться к Артуру. На руках Стаса от борьбы налились линии вен, подчеркивая очерченный рельеф рук, что скрывали внутри силу, не обузданную смертными. И на секунду я вновь засмотрелась на него, но быстро себя одернула. Ну почему, почему Стас не плавал в рубашке?

Вся надежда завладеть мячом оставалась только у меня. Я должна собраться.

«Пора», – скомандовал внутри голос Каандора, и я не поплыла, нет – я принялась рассекать водную преграду, будто ее не существовало вовсе. Тело несло сквозь толщу воды, как притянутое магнитом, расстояние между мной и мячом, на который Артур уже почти наложил лапу, сокращалось. Вдруг здоровяк выпрыгнул, и над голубоватой поверхностью воды показался его напряженный торс. Артур изогнулся в прыжке, стараясь вырваться еще дальше, лишь бы у него получилось дотянуться. Он широко развел пальцы, надеясь крепко ухватить мяч, и именно тогда я совершила последний рывок и полетела ему навстречу с громким стоном, что сорвался с губ.

И все же мяч я упустила. Но и не позволила Артуру его достать.

Пальцы Артура скользнули по краю мяча, когда я плечом ударила Смирнова в грудь. Удар отозвался во мне такой болью, точно каждая клетка мышц Артура была отлита из металла. Столкнувшись в воздухе, мы рухнули и вместе ушли под воду, все звуки с поверхности поглотила вода. В ушах знакомо загудело, а следом я стала слышать биение собственного сердца, как случалось всякий раз, когда неутомимая сила внутри принималась переливаться через край и накрывать, точно волной, отзвуки внутреннего голоса, что сдерживали животное начало, которое ждало своего выхода.

И его час настал.

В воде завитали алые, тонкие, точно атласные ленты, линии. Их гладкий контур извивался, подхватываемый волнами, формируя причудливые кольца, и постепенно размывался, когда линии начинали растворяться в воде. Сначала я увидела завораживающие линии и только потом задрала голову, чтобы понять, откуда они взялись, – и столкнулась лицом к лицу с Артуром. Забывшись, я резко вдохнула под водой. Внутри тут же образовалось мерзкое чувство, а горло точно принялись раздирать тысячи острых песчинок, налипших на нежную слизистую плоть. Я поспешила вынырнуть на поверхность и сразу закашлялась, выплевывая остатки случайно попавшей в рот воды, отдающей знакомым солоноватым вкусом с предательски желанными нотами.

В бассейне была кровь. И не просто чья-то, а Артура, чей нос, вероятно, я случайно разбила.

Глава 6. Ласковые руки укрощают зверя внутри

– Нет, – только успела сказать я вслух, прежде чем горло обожгло сладким запахом крови, точно раскаленным металлом. Нестерпимая боль накрыла с головой. Страх выплеснулся через край, как вода из бассейна за борт, когда кто-то из одноклассников с разбега запрыгнул бомбочкой внутрь, что вызвало недовольные возгласы директора. Страх от ярких картин, лентой всплывающих у меня перед глазами, и ужас, оттого что эта лента предвещала скорую беду.

«Нет-нет-нет. Нет. Не здесь. Только не при всех, пожалуйста!» – принялась я умолять, но Каандор успел разорвать нашу связь и оказался глух к моим мольбам. Не сдержав эмоций, я тихо выругалась. Если бы только мы не поругались в номере, возможно, сейчас дух оставался бы более лояльным. В кончиках пальцев зазудело, и я прекрасно знала, что последует за этим, – в красках представила, как начинаю меняться на глазах у одноклассников.

– Ася, ты в порядке? – послышался знакомый голос, но я не стала отвечать. У меня не было на это времени. Нужно выбираться из воды, и быстро.

Месяцы работы, изнуряющих тренировок. Раздражающих, но безумно важных нотаций отца, дыхательных практик. И все равно одно маленькое «но» способно в мгновение ока разрушить с трудом найденный баланс между мной и темным попутчиком. Все менялось, когда рядом появлялась кровь.

Ничего и никому не объясняя, я поспешила к ступенькам, выбралась из бассейна и, позабыв о гостиничном халате, понеслась к выходу, ощущая нарастающий гул в ушах. Все происходило слишком стремительно. Нужно убираться подальше от источника манящей крови, от Артура, от вампиров и желательно вообще подальше от всех, лишь бы избежать беды. Стать убийцей перед выпускным едва ли можно назвать пределом мечтаний.

Когда я добралась до выхода и потянула дверь на себя, мне показалось, будто кто-то позвал по имени, но я ощущала, как напряжение внутри продолжает нарастать, и не рискнула обернуться: что, если это был Артур? Я должна двигаться только вперед. И быстро.

Мертвенно-бледный коридор к фойе тянулся целую вечность. Я держалась как могла, стараясь игнорировать соблазн припасть к полу