Ты не обязана мне доверять. Если ты того пожелаешь, я готов уйти прямо сейчас и оставить тебя здесь одну. Но я крайне не советую этого делать, ведь мир за этим валуном, — я кивнул себе за спину. — Невероятно опасен для такой девушки как ты. И я тебя уверяю, с твоим родным миром он не имеет ничего общего.

Малышка какое–то время после моего спича молчала, задумчиво глядя себе под ноги, а затем, подняла голову и, встретившись со мной взглядом, серьёзно спросила:

— Если я решу принять твою помощь, я окажусь в безопасности?

— Нет, — твёрдо ответил я. — Даже более того, я — вечный магнит для неприятностей. Но я прожил в этом мире месяц и не сдох. И не собираюсь этого делать в будущем. Со мной у тебя есть шанс. В одиночку — это почти стопроцентная смерть.

— Почти? — Переспросила она меня с откровенной надеждой в голосе.

— Вселённая невероятно удивительное место. С малой долей вероятности, я допускаю, что с небес может спуститься великое божество и взять тебя под свою опеку, — пожал я безразлично плечами. — Иначе — никак.

— Это не смешно, — нахмурилась девчонка.

— А я и не смеюсь. Так что…? Поможешь намазать мне спину мазью?

— Да, — спустя долгую минуту, наконец решилась она. — Вот только… я не помню, как меня зовут, чтобы тоже представиться. — Призналась она и, поднявшись на ноги, осторожно пошла на свет, кидая испуганные взгляды в Маркиза, что пасся где–то за моей спиной.

— Ничего страшного, — махнул я рукой. — Я тоже не помню своего имени. Альт — это то, как я назвал себя здесь сам. Придёт время, и ты сделаешь так же. Но ты не против, если я пока что буду называть тебя изумрудной? — Последнее слово я произнёс на своём языке.

— Изумрудной? — Переспросила она меня, безбожно коверкая услышанное впервые слово. — Что оно значит?

— Изумруд — это такой драгоценный камень тёмно–зелёного цвета, прям как твоя кожа. Очень красивый… камень, — добавил я, намеренно выдержав паузу.

— Тогда я согласна, — слегка зарделась малышка и убрала локон длинных волос себе за ухо. — Цвет твоей кожи для меня тоже непривычен.

— А что он напоминает?

— Лучше тебе не знать, — на лице у девушки впервые появилась улыбка и она, присев на колени рядом со мной, взяла у меня из рук тюбик. — Просто нужно намазать, да?

— Да, но сперва… — я открутил колпачок у тюбика в её руках и, подцепив каплю мази пальцем, потянулся к её губам, но девушка мгновенно отпрянула от меня.

— Что ты хочешь сделать? — Насторожено спросила она.

— Это для твоей губы. Так она заживёт гораздо быстрее.

— Спасибо, но лучше я сама. Хорошо? — Смущённо улыбнулась она.

— Конечно, как скажешь, — с лёгкостью согласился я и поспешил развернуться к ней спиной, чтобы она не увидела моего разочарованного лица. «Ромео недобитый, блин», — пронеслась сокрушённая мысль в моей голове.

— Ого, — воскликнула Изумрудная, когда увидела мои раны. — А ты уверен, что одной мази будет достаточно? Может, сначала нужно всё здесь промыть? Ведь наверняка инфекция проникнет внутрь, и всё потом загноится.

— Не волнуйся, — уверенно ответил я. — Мой иммунитет справиться с любой заразой, что попытается ко мне прицепиться. Проверенно.

— Ну, рак так… — быстро согласилась она, и я почувствовал лёгкое холодное прикосновение, от неожиданности которого, испуганно вздрогнул.

— Болит, да? — С сочувствием в голосе спросила девчонка.

— Нет–нет. Всё в порядке, продолжай.

Несколько минут у неё ушло на то чтобы обработать мои раны, я шипел, кривился, но терпел боль, усиленно заедая припасённым в кармашках разгрузки луком. На Маркиза злиться было бесполезно, он вообще, поступок, считай, совершил, вытаскивая меня из того коридора… Было бесполезно, но очень хотелось. Гад сидел напротив меня в форме статуэтки — любимой позе всех котов и внимательно следил за тем как я кривляюсь и шиплю.

— Всё готово, — сказала Изумрудная и я облегчённо выдохнул, когда эта экзекуция прекратилась. Но ничего, раны там вряд ли глубокие. К вечеру я уже смогу лежать на спине.

— Спасибо большое, — кивнул я и, подобрав с земли разгрузку, встал на ноги. — Идти самостоятельно сможешь?

— Да, — уверенно кивнула девушка. — Я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо. Вот, держи, — она протянула мне обратно тюбик с мазью.

— Не нужно, — качнул я головой. — Обработай свои раны, какие есть, а потом просто выкинь. Если не хватит — скажи, дам ещё. Пойдём, тут недалёко мой гравибайк, на нём мы и полетим.

— Гравибайк, полетим? — Переспросила удивлённо девушка, тоже поднимаясь на ноги.

— Что такое мотоцикл, знаешь?

Та кивнула.

— Ну вот представь, что у мотоцикла нет колёс и он летает вместо того чтобы ездить.

— Но ты же говорил, что живёшь где–то не далёко отсюда.

— Верно, но это не значит, что я живу за соседним углом. Где–то минимум час нам лететь придётся, но сначала нужно будет закончить одно дельце здесь, недалёко… А что? Ты боишься летать? — Осенило меня, и я вдруг резко остановился, обернувшись к ней.

Изумрудная такого манёвра от меня не ожидала и забавно протаранила мою грудь своим личиком.

— Ой, — улыбнулась она смущённо и поспешила отойти. — Извини. Нет, просто… Если честно я не помню! — Сокрушённо взмахнула она руками. — Но чувство появилось нехорошее, когда ты об этом сказал.

— Не бойся, — подмигнул ей я. — Это безопасно, да и я лихачить не люблю. Всё с тобой будет в порядке.

Маркиз к тому времени, как мы подошли к моей «Шершню» сидел на краю уступа и разглядывал открывающийся сверху вид, подставляя морду под лёгкие порывы ветерка и приятно щурясь при этом.

Изумрудная же, словно и не заметив рядом с собой варга, будто сомнамбула медленно направилась к краю, прижав к груди свои руки. Я уже хотел было броситься за ней, а то не ровён час, она не заметит обрыва снизу, но пронесло. Девушка вовремя остановилась и продолжила разглядывать открывшейся ей мир.

Я подошёл к ней и встал рядом. Мне бы бинокль сюда… Но да я его дома забыл.

— Добро пожаловать, так сказать…